В широком прозрачном стакане нашел приют хорошо выдержанный виски. Оперевшись поясницей на письменный стол, Фабьен медленно курит, лениво переводя взгляд с пары плещущихся в нем кубиков льда на трясущиеся руки человека, которого в его отсутствие называли "дознавателем". Причем сам Клермон был вполне себе уверен в том, что тот был не плох на своем поприще. Просто сегодня его что-то разволновало. Все люди не застрахованы от волнения и страхов. Особенно в ситуации, что всколыхнула клан сегодня. Фаби всегда любил пребывать прямо с корабля на бал. Но, наверное, сегодня он бы скорее предпочел остаться на борту. Пусть в допросную его никто и не приглашал. Тут уже работал другой человек. Его уважали, ему доверяли. Если бы не доверяли и думали, что он херово знает свое дело, то не доверили бы ему в руки столь ценного... Свидетеля? Соучастника? Называть врача младшего синьора можно было по-разному. Теперь это уже не важно, ведь как только окончится допрос, его имя будет стерто из истории. Но вот от того как быстро и связно он будет говорить, зависит то, окончил ли он свой допрос с языком или без него. А еще, кто именно будет оканчивать этот допрос.

Вообще, когда Фабьен провернул ключ в замке своего кабинета, он слышал даже заводные смешки со стороны допрашиваемого. Но как только хозяин помещения переступил порог, утих не только смех, но и разговор в общем. Дознаватель смотрел на вошедшего с недоумением. И это нормально, ибо Клермона он видел в первый раз. Возможно был наслышан, но лично они не имели возможности пересекаться, ибо этот парень был нанят после того, как француз укатил в родную страну по поручениям Дона. Нужно было подтянуть кое-какие дела за рубежом и он с радостью вызвался стать тем, кто эту славную услугу окажет. Ведь кто еще будет чувствовать себя в париже комфортней, чем он? Эту теорию поддержали многие и только самому Клермону была известна настоящая причина. Это был побег. Передышка в пару лет, чтобы подтянуть собственные гайки, все тщательно взвесить и вернуться со здоровой головой и чистым разумом. И что, это сработало? Фабьен еще не знал. У него не было времени разобраться, ведь как уже было сказано, он сразу же попал на бал. Причем в самый его разгар.

С появлением в кабинете Клермона допрос окончился быстро. В отличие от "новичка", мистер Палмер прекрасно знал, кто изволил их посетить, хоть ему и было велено отдыхать после утомительного перелета. Может быть, Фаби так и сделал бы. Слегка перекусил, выпил бокал вина и отправился бы спать. Но когда он узнал из-за чего, или точнее из-за кого поднялся такой кипиш, сон как рукой сняло. Это всегда было печально. Когда дети расплачивались за грехи своих родителей. Такое не редко случалось, когда дело касалось противостояния, денег и межклановых обид. Ну вот только в чем вопрос... Как так вообще получилось? У наследника Моретти была стабильная охрана в его... Отпусках. Неужели у такого умного парня как Маттео ничего не дрогнуло, когда в аэропорту его встретил совершенно незнакомый человек? Парень мог поднять тревогу и раньше, но от чего-то упустил столько времени, что теперь, скорее всего, уже был мертв. Он не осмелится предполагать, но могло ли быть так, что мальчишку просто захватил интерес? Маттео Моретти был настолько умен, насколько же и глуп. Как так? Не видел границы между здравомыслием и слабоумием. Причем второе в нем преобладало больше чем первое. Если бы у Клермона кто-то спросил честного мнения о наследнике, то он бы не кривя душой сказал, что пацан болен. И болен серьезно. К сожалению, большинство людей склонно воспринимать некоторые поступки своих детей за обычный подростковый максимализм. Внутренний бунт. Глупость. Но Клермону довелось увидеть многое и он вполне способен поставить этому диагноз и без врачебного вмешательства. А еще он смел бы утверждать, что таблетки, которые горстями закидывает в себя наследник, приправляя все это дело добротной дозой крепкого алкоголя - не есть лечение. Будучи окруженным таким огромным количеством людей, пацан банально чувствует себя одиноким и загнанным. Но чувства иногда отличаются от реального положения вещей. Не все в клане готовы при каждом его неосторожном чихе бежать на ковер к дону и выкладывать все его грехи. Но разве возможно ему что-то доказать? Впрочем, сам Клермон и не старался. Нет, ему было небезразличны состояние и судьба сына дона, но и лезть в это ему особо не хотелось. Последнее чего бы ему хотелось, это чтобы чьи-то дети медленно сходили с ума если и не по его вине, но на его глазах. Ходят слухи, что у Фабьена нет сердца. И лишь немногим дано знать, что это не так. Он любил Маттео Моретти. И смерть мальчишки стала бы для него не меньшим ударом чем для кого-либо другого из клана. И надежда, как говорится, умирает последней. Фаби был склонен доверять этой взбалмошной даме, ибо к нему лично она ни раз поворачивалась правильным местом. Хотелось бы верить, что Синьор сегодня тоже посмотрит ей в глаза.

Снова по диагонали пробежавшись по написанному на бумагах собственной рукой, Клермон, наконец, отрывается от рабочего стола и подходит ближе к остальным участникам "допроса". Его "сменщик" работает неаккуратно. Сам он так не работал. Он никогда не избивал людей. На лице доктора же имелись кровоподтеки, уже успевшие порасти сочными опухолями синевато-бардового оттенка. Я - художник. Я я так вижу. И каждый художник пишет по-своему. Этот работал весьма наляписто и Фабьену не нравилось. Сам он предпочитал более аккуратные и ровные "мазки", совершенные тонкими "кистями", а не варварски размазанные по чужому телу прям руками. Его личный инструментарий был спрятан и был весьма побогаче этого живописца. Но Клермон уважительно молчит и не лезет в чужую работу. Потому что терпеть не мог, когда лезли к нему. В его кабинете обычно вообще никого нет кроме него самого и допрашиваемого. За исключением одного человека. Того, кто искал убежища там, где искать бы его не стоило, но, видимо ему и правда было комфортно. Приятная странность которой объяснения искать не хотелось. Все было так как было. И они оба считали это нормальным.

И как же удивительно материальны бывают мысли о людях о которых мы думаем. Фабьен не оборачивается, когда слышит звук раскрытой двери, но и не оборачивается, когда слышит знакомый голос. Только едва сдерживает улыбку, слушая его. Интересное, однако сравнение. Достойное Амато Серра. Никаких обид. Фаби знает, что ищейка злится и злить его еще сильнее у него не было никакого желания. У бедняги выдался тяжелый день. У всего клана он был тяжелым. Ровно с того момента, как слух об опасности в которой находится на-барон достиг нужных и не нужных людей и поднял всех на уши. Но теперь можно было выдохнуть? Если бы Маттео Моретти был мертв, Серра вряд ли бы стал рассыпаться в столь красноречивых словах. Готов поспорить, ищейка был бы чернее тучи. Не только потому что ушло бы наследие Моретти, но и потому что парень был его учеником. Кому как ни Клермону знать, насколько мужчина был привязан к этому мальчишке. И сколько, черт возьми, он ему позволял.

- Такой ли уж блудный? - Только теперь Фабьен оглядывается на собеседника через плечо. В целом, выглядит бодро, но усталости в его глазах чуть больше чем не хотелось бы в них видеть. Ничего удивительного. Они все устали за это напряженное время. Но не настолько, насколько устал он. - Мой "отец" был в курсе где я нахожусь. Более того, он сам доверил мне это дело. Не утрируйте мсье Серра. - Теперь он может позволить себе легкую улыбку. И эта улыбка, в отличие от улыбки собеседника, будет искренней. Какая теперь разница от чего, или от кого он бежал в родную страну. И даже если бы он действительно собирался там остаться, то вероятно бы все равно передумал. Потому что душа его осталась тут, в клане. А без души человеку сложно жить. - Какая глупость. Мне даже интересно, какая птичка ее тебе напела? - Клермон знает какая. И поет эта птичка действительно обворожительно, но слишком много. Иногда даже через чур. Ее стоило либо отпустить на волю, либо задавить. Причем сам Фаби предложил бы второй вариант. Нельзя учить птичку говорить, если она не способна контролировать себя. В какой-то момент на своей груди ее пригрел Клермон и она запела. А завтра она упорхнет из клетки и запоет для кого-то еще. - Избавься от нее. - Без тени сожаления. Так, словно они обсуждают какой кофе выпьют завтра по утру. Хотя, пожалуй, даже эта тема звучала бы напряженней.

Вообще, Фабьен с удовольствием бы понаблюдал за "допросом" еще. Хоть по сути говорить уже было и не о чем. По крайней мере, не сегодня. Вопрос: "Почему Маттео Моретти все еще дышит?" оставался открытым. Киллеры обычно работают быстро. Но наследнику как-то удалось провести с ним целый день и не почить смертью храбрых. Какова причина? Возможно у наемника была не одна задача. В комплект к убийству мог идти пакет других поручений. Каких? Это Клермон планирует узнать сам лично. Но уже завтра. Ведь Карло (так обращается к нему Амато), отправляется на отдых не один. Он забирает вместе с собой и допрашиваемого, чтобы увести в "покои", в которых у него будет время подумать о грядущем дне. Ему вслед Фаби говорит, что завтра Карло выходной. А это значит, что допрос продолжит он. Поэтому подумать ему и правда было о чем. Помолиться, впрочем, тоже можно. Даже нужно. Ведь это будет его последний рассвет.

В опустевшей допросной становится тихо. Эту тишину прерывает лишь звук сброшенной на кресло одежды и шагами Амато. Какую тот игру решил затеять, отправляя других обитателей этого кабинета подальше отсюда, Клермон еще не знает. Но ни то чтобы он боялся своего приятеля. Пару лет назад они были в прекрасных отношениях. До того момента пока Фабьен не решил что ему лучше побыть где-то далеко от Нью-Йорка. И поручение дона оказалось весьма кстати. Чем-то же он должен был оправдывать свой побег. Зато теперь он находится в легкой растерянности. Ибо понятия не имеет, насколько могли поменяться люди за это время. Ведь он не поддерживал ни с кем связь кроме "нужных" людей. Но человек оставшийся здесь с ним все равно не выглядит чужим. Как бы он этого не хотел два года назад. Вот только хочет ли теперь? - Наслышан. - Отвечает коротко и делает внушительный глоток из своего стакана. Лед в нем почти растаял. Но ничего. Льда в тоне Сера хватит на десять таких стаканов. - Ты в приподнятом расположении духа. А значит пацан еще жив. Так как так вышло? Наемник сбежал не окончив дело, или просто ступил, не будучи в курсе, что Моретти реагируют оперативно? - Или, опять же, преследовал еще какие-то цели. Выведывал информацию прежде чем убить? Вариантов было много. Об этом ему завтра расскажет мистер Палмер. Ну, или напишет. Смотря в каком расположении духа будет мсье Клермон. - Птенца-то привез назад в гнездо? - Он давал распоряжение отзвониться, когда Серра прибудет назад в Нью-Йорк и отчитаться: один, или не один. Но Амато здесь, а звонка так и не поступило. Уже и не надо. - Цел? - Еще один из животрепещущих вопросов, который Фаби задает прежде чем вернуться ко столу и открыть обложку папки, что привез за собой... Кто? Брат? Приятель? Коллега? Сложно было теперь сказать. Но он обязательно разберется по ходу дела. А пока бросит на мужчину заинтересованный взгляд. Кажется, с губ у того вот-вот покапает яд. Но Клермон никогда не был против им отравиться.