Он снова стоял в том самом лифте. Только теперь одетый в костюм-тройку, деловой, уверенный и сдержанный. В отличие от прошлого визита к хитрому лису, в этот раз Мартин пребывал в приподнятом настроении: то и дело на его лице появлялась загадочная улыбка (не несущая ничего хорошего), а во фразах, и без того пропитанных отчаянным самодовольством, проскальзывало кокетство. Енот распушил хвост. Теперь Салливан был не мстительным зверьком, а привычным самим собой. У каджита есть товар, если у вас есть деньги.

Раз уж Мартин идёт на финальный почётный круг перед скорым уходом на пенсию, то следовало согласиться на любую авантюру. Начать с малого и завершить грандиозным эпилогом преступной карьеры: украсть собственную душу из ада, чтобы стать живее трупа из городской прозекторской. Под малым Марти, конечно же, подразумевал спектакль в трёхактной системе — умножить награбленное, украсть важное и выторговать наибольшую цену.

Под умножением прятался фокус с монеткой — Салливан не дурак, чтобы на серьёзной мине думать о том, что ему достался чей-то зачарованный пятак.

Под кражей — археологические раскопки с целью найти ключик к потусторонним мирам (в идеале, конечно, эти миры ещё нужно изучить самостоятельно и украсть что-то не менее ценное на правах вольного исследователя). Когда твоя собственная реальность уже не может предложить ничего интересного, залезть за грань полезно и повышает тонус.

Ну, а под торгом… Ясное дело. Устроить фиктивный аукцион меж покупателями, чтобы с сильнейших представителей Аркана содрать круглую сумму в N-ое количество нулей. Салливан честный торгаш с пушистым енотовым хвостом. Единственное, что ему важно сейчас — это уехать из Аркана, найти врата в ад и стать человеком. А после хоть на другой край света доживать последние года (и заново вспоминать, что такое —  расти).

Идеальный расклад. При неудаче на каком-либо из этапов рекомендуется собрать вещи и, когда откроются порталы Аркана, укатить на украденной тачке в другое место подальше от проблем. По возможности. Никто не отменяет риски и смену приоритетов, Салливан привык к тому, что тщательно выверенный план даёт осечку и без вмешательства автора. Особенно в Аркане. Особенно после всех пережитых событий за последние полтора года. Поэтому на план “А” у вора завалялись планы “Б” и “С”. Приятно, когда мозг вампира может работать без ущерба здоровью двое суток подряд без сна и отдыха.

В лифте звучала приятная мелодия из числа тех, что бесплатно распространяются в интернете или играют в торговых моллах для семейного отдыха. Мартин повернул голову к Луису, мимолётно коснулся его руки в районе запястья в знак поддержки и фыркнул, выразительно выгнув бровь.

—  У тебя снова это лицо, — Салливан указал на своё лицо в качестве иллюстрации. —  Напряжённое, как у вожака стаи. Расслабься, я буду паинькой. Обещаю.

Утвердительно и уверенно кивнув, вампир поправил чёлку в зеркальной поверхности кнопочной панели и, когда двери открылись на нужном этаже, вышел из лифта первым, направляясь к уже знакомым дверям лисьей норы. Приготовив дежурные приветствия и мастерское умение делать вид, что “ничего не было”, Мартин поглядел на часы и поудобнее перехватил кейс. Почти такой же, который возил с собой на Кубе. Раз уж они заговорили о ностальгии.

Толкнув дверь, Салливан перешагнул через порог с заметной опаской, но вскоре приободрился и озарил помещение ослепительно приветливой улыбкой. Фальшивой, как зубы Николаса Ламберта, впаривающего очередной домохозяйке пылесос. Но тем не менее враждебным по отношению к демону Мартин не был. Он встретил его взгляд, как деловой партнёр, честно и открыто говоря, что сегодня играет по правилам “рыночка”. Ты мне —  я тебе. Все дружеские разговоры оставляем на потом.

—  Привет, Рей, я чертовски рад тебя видеть. Отлично выглядишь. Как будто бы помолодел на пару соток лет. Влюбился?

Луису была знакома эта манера держаться. На каждой вечеринке, где наглые воры планировали срезать пару-тройку артефактов, улыбчивый и не в меру разговорчивый вампир забалтывал зубы даже самым неподкупным и чванливым леди и джентльменам. Очевидно, на Хельсоне тактика не сработает, это не тот уровень, не тот козырь, который можно побить краплёным тузом. Но привычки Салливана оставались привычками. Следовало смириться или подыграть.

Однако, несмотря на настроение, Мартин сбавил градус наигранного дружелюбия достаточно быстро. Перестал улыбаться и серьёзно добавил в паузу:

—  Надеюсь, что в этот раз обойдёмся без иллюзий? По-честному порешаем вопросики? — вампир склонил голову набок. —  Я снял с охотника интересную находку, когда отправлял его на свидание с Сатаной, принёс показать да похвастаться. Понравится — продам за полцены.

Салливан закатил глаза, выдавая раздражение от самого себя.

—   В условиях закрытых границ Аркана глупо держать старые обиды. Лучше находить союзников. И почему бы нам не попробовать с чистого листа, а? — вампир кокетливо подмигнул и снова улыбнулся ламбертовской акульей улыбкой.

Рейнард, по привычке встречавший гостей почти на пороге (благо, о предстоящем визите миловидные девочки на входе предупреждают заранее), действительно выглядел лучше: привычно одетый с иголочки пижон, что и рядом не стоял с тем, кто был на последней встрече с Луисом, и с приятно-озорливым блеском в глазах, что существенно отличался от того напряжения во время не самого приятного визита Мартина. Такой взгляд характерен для хищной лисы, успевшей к наступлению холодов найти лаз в курятник и довольствующейся своей находчивостью и смекалкой. Быть может, оно имело место быть и в жизни демона, и благополучием лисы было процветание Проклятых или же нечто другое - на совершенно ином фронте... Но на деле же Рейнард избавился от части проблем: отодвинул их на дальнюю полку, махнул рукой, мол, с ними ничего не поделаешь, и закрыл на них глаза. Тяжёлая ноша сомнений и противоречий, что протащилась за лисьим хвостом вот уже несколько веков и с наступлением тяжких времен обострилась, никуда не делась, однако та отчего-то больше не давит всем своим весом на хрупкие лисьи плечи. Рейнард просто принял действительность таковой, какой она действительно, по его мнению, была - и дышать сразу стало легче. Никаких душевных терзаний, погонь за иллюзорной надеждой и попыток доказать что-то самому себе. Стоило просто смириться, принять своё демоническое естество и пустить всё самостоятельно плыть по течению, как затянутое хмурыми тучами сознание прояснилось, а в него вернулось желание жить настоящим моментом и без тени сомнений следовать собственным интересам. Всё просто: нет ожиданий - нет разочарований.

— Лисья шубка к зиме всегда краше, Мартин, — подыгрывая, демон располагается к гостям полубоком, всматриваясь в отражение внезапно возникшего на стене иллюзорного зеркала, и демонстративно поправляет пиджак. Подобно ненастоящему предмету, Рейнард зеркалит улыбку Мартина - широкую и по-лисьи лукавую, ослепляющую своим опасным дружелюбием и слишком привычную, уже давно въевшуюся в образ. Настрой вампира нисколько не смущает, лишь, наоборот, подстрекает отвечать тем же - и демон, одаривая полным жизни, плутовским взглядом, известным жестом предлагает гостям пройти вглубь и расположиться в кабинете, точно в предыдущий раз.

Влюбился. Хах. Рейнард расслабленно, безобидно то ли усмехается, то ли фыркает. Несмешно.

— Мне, скорее, дали хороший совет, — демон на пару секунд задумывается, словно прокручивая события последнего месяца в своей голове, с толком кивает вампиру и, прищурившись, задерживает взгляд на Луисе на пару секунд дольше. Ведь, наконец, идея обратиться к "магу-эмпату из библиотеки" принадлежала именно оборотню - за всё то время Рейнард ни разу не пришёл к нему с изначальной проблемой, но, как видите, всё равно сработало. Правда, лиса словно прокрутили через мясорубку и постарались из полученного фарша слепить обратно, но он держится весьма неплохо. Вопреки всякой логике (Рейнард потерял её где-то на входе 262-ой квартиры, а может и раньше), ощущает себя даже как-то посвежее и стабильнее.

— Разумеется, — фарфоровый чайный набор (к удивлению, неразбитый) имеется, и Рейнард радушно указывает на стол с ним. — Настоящий чай, как и просили. Никаких причуд, классический «Эрл Грей» от Twinings. Не удивлюсь, если и эта гордость Британии уже пропала с полок - в Аркане поразительно много чтущих традиции «five o'clock tea», а ближайший завоз... ну, вы и сами понимаете.

Изоляция Аркана и все вытекающие из этого проблемы стали казаться той новостью, про которую по прошествии нескольких недель забываешь. Или же принимаешь как данное, словно невозможность выбраться за пределы города присутствовала всегда. Говорить об этом не особо-то хотелось - всеобщее "разочарование" было ярко выражено ещё в самые первые дни непреднамеренного закрытия города.

— Ohhh, merci, — чужая фраза слишком естественно срывается с губ на упомянутое кафе с говорящим названием, когда демон направляется к своему столу вслед за гостями. Надо будет купиться на маркетинговый ход с названием и как-нибудь осмотреться там, если, конечно, подаренные эклеры к чаю окажутся стоящими того.

— Кстати, — Рейнард осекается, словно выдергивая собеседников из прошлой темы или же сбивая яркий настрой торгаша Салливана, и останавливается, попеременно создавая соответствующие иллюзии в указанных местах. — Хочу поставить себе декоративный водопад, — с тёмными влажными камнями и расположенными на них тропическими растениями, разумеется, — но всё не могу решить, где его расположить. Как думаете, лучше у этой стены или той?

Издевается или нет, но приукрасить кабинет очередной бесполезной, помимо чисто эстетической функции, безделушкой действительно хотелось.

Наверняка издевается. Потому что на фоне отступившего Мартина, в момент потерявшего прежний настрой, лисьи манеры не пропадают. Он поглядывает на вампира заискивающе и, наверняка отчего-то смеясь про себя, размеренно разливает заварившийся чай
по кружкам.

— Без фокусов. Согласен, — Рейнард легкомысленно пожимает плечом и хмыкает. — Как-то я сказал, что ты обдерешь до последний нитки, и это чувство не покидает меня до сих пор. Поинтересуюсь, обнаруженная у охотника оплата заказа погасила оставшуюся половину?

Лис любезно пододвигает чашки к гостям и занимает своё кресло напротив, выразительно взглянув на Луиса и благосклонно кивнув ему, мол, всё в порядке и сдерживать Салливана не требуется.

— А ты, в свою очередь, как-то сказал, что случайные встречи полезны в перспективе, — и пускай у лисы лукавить и льстить - дело привычное, было в тех словах и сопутствующем их взгляде что-то выходящее за рамки напускной вежливости. — Увы, начать с чистого листа я не могу - уж слишком ценны мне воспоминания о купании в кубинских пещерах. Но переписать нашу прошлую неудавшуюся встречу - с удовольствием. Устроим всё красиво и по правилам: с заранее приглашенными гостями, чаепитием и удачной сделкой для каждой из заинтересованных сторон.

А заинтересованные стороны обязательно имелись. У демона руки чешутся увидеть, что хранится в кейсе вампира. Лисье нутро чует прекрасно, что воры не обратятся к демону с чем-то незамысловатым, и с превеликим удовольствием готово удовлетворить желание гостей "похвастаться". Заведенный, он так-то любопытствует ровно с того момента, как Луис по телефону сказал, что они нашли у охотника нечто стоящее внимания.

Демон выдыхает, поправляется и, готовый к предстоящему разговору, склоняется вперёд.

— Итак, вы забрали у охотника нечто ценное, что ему больше не понадобится... Кстати, как он вас встретил и кем оказался? Быстро управились? — взгляд тут же заинтересованно перемахивает на Луиса. Что бы гости ни сказали демону, он наверняка увидит истинную реакцию весьма открытого для него оборотня. — Если вы нашли у него волшебную удавку для вампиров, я бы не отказался её приобрести. Кажется, в ближайшее время она может крайне понадобиться.

Ну, знаете, эта городская истерия вокруг кровопийц и, что уже не так смешно, мера предосторожности от Проклятых. Иметь в хозяйстве что-то против клана действительно было бы полезно.

Лис тихо усмехается и отпивает из чашки.

— Давай, удиви меня.

Луис падает на второй стул рядом с Мартином и облегченно выдыхает. Действительно облегченно. Вот такой Рейнард Хельсон ему нравился больше. Разговорчивый, язвительный, без каких-либо проблем отвечающий на провокации Салливана. Легко и непринужденно, в своей обычной лисьей манере. Признаться честно, Дрэйк всерьез запереживал в их последнюю встречу. То, что он видел тогда, разительно отличалось от того, что он видит сейчас. А еще, несмотря на перекусывания его приятелей, воздух в кабинете не казался волку напряженным, заряженным и тяжелым. Ему было легко дышать. Ну, насколько это вообще было возможно в нынешней ситуации. Время идет, а границы Аркана все так же закрыты. И нет ни единого намека на то, чтобы те открылись в ближайшем времени, как бы печально это не было осознавать. И, как не крути, с этой мыслью начинаешь свыкаться. Да, сей факт действительно уже не напрягает Луиса так, как напрягал еще неделю назад. Просто, как-то пару дней назад он проснулся под вечер, сгреб под свой теплый бок щуплое тельце напарника и подумал о том, что нет смысла париться по поводу того, что еще, по сути, не произошло. Нужно жить нынешним днем. Пока их не касается вся эта заварушка, обдумывать, додумывать, домысливать и засирать себе мозг - лишняя нервотрепка. Он всегда, вроде как, старался разбираться с проблемами уже по мере их поступления, не правда ли? Потому что, обычно, это проблемы въебывали по партнерам так резко, что "подумать" и "подготовиться" они просто не успевали. А тут... Да черт с ним. Аркан сам по себе странный. Нечему было удивляться. Сегодня их посадили под купол, а завтра откроется портал в какой-нибудь карман и окажется, что город был чем-то типа капкана. Аркан. Капкан. Какая нелепица.

Совет?

Луи склоняет голову, ловя на себе задержавшийся взгляд лиса. Брови удивленно вздергивает и изображает на лице тяжелый мыслительный процесс. Совет? Да, волку требуется некоторое время, чтобы вспомнить тот самый день и все, что он говорил тогда. И, да, что-то такое было. Он действительно предложил Рейнарду сходить кое к кому, но был мало уверен в том, что лис решит подобным советом воспользоваться. Просто... Это даже выглядело немного абсурдно. Сколько Рейнарду было лет? Пятьсот? Тысяча? Две? Да не важно. Чем вообще, такому древнему демону, мог помочь какой-то малолетний слепой фокусник, насквозь пропитанный запахом странной травки. Да, он предположил. Но на тот момент не был знаком с магом лично. Был бы - даже не подумал бы направлять приятеля к нему. Был бы, перед встречей Мартина с ним поинтересовался трижды: "Ты уверен?" Но, видимо, мальчишка действительно способен творить некие чудеса, ведь артефакт Салливана был зачарован грамотно. Вампир свободно перемещался по жгучему солнцу и зонтик ему теперь мог бы понадобиться только для того, чтобы не раздражать чувствительную радужку уже давно привыкших к темноте глаз. И если причина вполне себе таки посвежевшего демона тоже, действительно, именно в нем, то, чтож... Волшебник, мать его. - Ты тоже задолжал макулатуру в еврейский библиотечный фонд? - Дрэйк чинно поднимает кружку со своим чаем и, для начала принюхавшись, салютует ей Рейнарду в знак благодарности. - Вместо чека он выкатил нам список с утерянной литературой. Мне даже интересно, какую плату он взял с тебя. - И ведь не преувеличивает. Правда интересно. Человек, которому не нужны деньги. Он либо дурак, либо просто душевно больной. Впрочем, черт с ним. Свою роль в жизнях Луиса Дрэйка и Мартина Салливана он выполнил. Охотник найден, побрякушка зачарованна. Остается надеяться, что их пути больше не пересекутся. Ну их, все эти странные магические штучки

- Я бы предпочел купить маленький фонтанчик и поставить его прямо на рабочий стол. - Пожимает плечами в ответ на вопросы о целом... водопаде в кабинете. Если кто-нибудь когда-нибудь скажет Луису, что тот нерационально тратит свои бабки, он, всенепременно, расскажет, мол: в друзьях у него имеется один забавный кадр, что когда-то обзавелся водопадом в своем рабочем кабинете. Зачем? Непонятно. Чисто потому что вдруг внезапно захотелось. Уверен, тогда сразу же отпадет масса вопросов. Вряд ли ему самому придет в голову купить что-то более бесполезное, чем декор подобного типа. Впрочем, у Рея и шуточки бывают весьма своеобразные. Возможно, упоминание такой покупки, просто разряжающий манёвр.

Пока лис и вампир снова обмениваются воспоминаниями из своего прошлого, да цепляются за первую вещичку, "снятую" с трупа охотника, Луи думает о том, что своими общими воспоминаниями в отношении Хельсона он с Мартином делиться не стал бы. По крайней мере, до тех пор, пока тот сам не спросит. Тогда у него просто не будет выбора. Они же уже давно решили быть откровенней в разговорах, да? Поэтому, придется переступить через себя. Впрочем, против он не был. Чем меньше становится между ними расстояние, тем больше вероятности, что Салливан не навострит лыжи и не свалит от него куда-нибудь. Например, к своей чокнутой семейке. Всем прямоходящим существам на этой земле, являются они живыми или "не живыми" свойственно привязываться к тем, кто постоянно находится рядом с ними. И Дрэйк уверен, что напарник - не исключение. А еще, напарник - редкостный говнюк. Ибо Луи сразу заподозрил что-то неладное, когда тот решил сбагрить монету ему на карман. Но он даже подумать не мог, что Салливан, помимо того, чтобы просто выложить вещичку перед лисом, захочет, чтобы волк еще и продемонстрировал ее "чудесные свойства". Поэтому Луис одаривает его взглядом типа: "Нет, ты серьезно?" и заранее обреченно ставит свою чашку на стол. Опять же: Луис Дрэйк не пользуется артефактами. Только в редких исключениях, в безвыходных ситуациях. А не так вот, ради забавы. А воспоминания о словах вампира вообще едва ли не заставляют сказать ему: "Давай сам, лады?" Ему бы не хотелось потерять одну из своих конечностей где-нибудь в стене. Но что не сделаешь ради этого заискивающего взгляда, да? Он готов потерять даже голову.

Расстегивая замочек на нагрудном кармане своей кожанки, Луи думает о том, что голову он, посеял лет еще, эдак, тридцать назад. Ну и ладно, без нее жилось проще. Веселее? Да, определенно. Волк достает добычу и зажимая ее между средним и указательным пальцами, поднимается со стула, чтобы вытянуть руку. Показывает Хельсону монету поближе, но не долго. Уже в следующее мгновение он делает глубокий вдох и в прямом смысле этого слова просто исчезает, чтобы оказаться рядом со столиком между кресел в другой части кабинета. С непривычки, пошатывается, едва не наваливаясь на четырехногую мебель, но быстро ловит равновесие, одергивая куртку и с важным хмыком делая вид, что так и было задумано. - И как оно, а? - Вообще, выглядит весьма довольно. Он на самом деле рад, что перемещение вышло успешным. Охотник, скорее всего, не один день убил, чтобы научиться перемещаться в любом помещении точно и без осечек. В буквальном смысле, чувствовать пространство вокруг себя. - Ублюдок хорошо помотал нас с этой вещичкой. Он умудрялся выскользнуть из моих рук до того, как его кости превращались в труху. - Его слова звучат раздраженно. И Дрэйк этого не скрывает. - А ты знаешь, с какой скоростью я умею ломать кости. - Второе перемещение волк не делает. К столу возвращается своим ходом и без какого-либо опасения передает артефакт в лисьи руки. Не секрет ни для демона, ни для вампира, что ему свойственно доверять Рейнарду. И в его голове даже мысли не проскакивает о том, лис может просто взять и сбежать с монетой куда-то. - Что скажешь? Насколько древняя вещичка? - И, все равно, Луи смотрит на предмет в лисьих руках напряженно и с неприязнью. Он рад, что Мартин решил избавиться от маски. Даже несмотря на то, что вампиры в последнее время и так угнетены. Не хватало еще и такого сокровища в чье-то пользование. Но вот... что он собрался делать с монетой? От чего-то Луису совсем не хотелось сбывать ее куда-то. Салливан едва ли не отдал за нее свою жизнь. А еще, он признает: сколько бы не отрекался от использования такой белибердистики, но... Они нашли что-то по-настоящему ценное. Возможно даже БЕСценное. Если научиться пользоваться монетой, их возможности возрастут в несколько десятков раз. А это не помешало бы. Учитывая, на какую крупную рыбу они собрались поохотиться в ближайшее время.

Когда Луис проделывает не самые элегантные па с монеткой, Мартин улыбается и показывает два больших пальца. Отличная презентация артефакта, волшебная, без шуток, даже Ламберт бы не смог продемонстрировать возможности пылесоса пышногрудой домохозяйке лучше. Ягодкой на торте тщеславия Салливана стал брошенный вдогонку удивлённый взгляд кицуне — вообще блеск, особенно если учитывать тот факт, что Марти не собирался продавать монету. Он собирался купить информацию и использовать её в собственных целях, чтобы приумножить куш. Маска —  первое блюдо, монетка —  второе, но с нюансами. Третье хранилось в кейсе в виде распечатанных фотографий и карт, всего, что удалось наскрести в мифических запасниках лояльных информаторов Аркана.  Вампир уже самоуверенно открыл рот, но вовремя умолк, предоставив Рейнарду возможность блеснуть демоническими знаниями, а Луису — кинуть напарнику непрошенную пищу для размышлений. О, он видел, как Дрейк умеет ломать кости. Другой вопрос, при каких обстоятельствах это видел Хельсон.

Марти склонил голову к плечу и сощурился, глядя на оборотня беззлобно, но с немым вопросом. Что-то в духе “Милый, поговорим дома, хорошо?”. За этими безобидными словами явно была какая-то история. Из тех, что Салливан не знал, но теперь желал сохранить в коллекцию. Для общего блага.

— За маску я хочу восемьдесят тысяч. Учитывая, что она не несёт особой ценности и является инвентарём охотника, то считай, отдаю за бесценок. Уверен, ты найдёшь ей лучшее применение, я же… Предпочту держаться подальше.

Салливан быстро перевёл взгляд на кицуне и улыбнулся. С хитрецой.

— А слепой маг со свитой может понадобиться вампиру не только с целью избавиться от призрачного хвоста. К тому же, по поводу бабки, — он подался вперёд и прошептал с наигранной усталостью. —  Если бы эта химера за мной увязалась, одного мага было бы маловато для сеанса экзорцизма. Она была довольно упрямой и, поверь, ты не захочешь знать подробности.

Он одёрнул пиджак и откинулся на спинку стула. Комментарии о покойниках явно прозвучали мимо ушей лисицы, ведь внимание демона было занято монеткой. Прав был Мартин, непростая попалась находка. Переглянувшись с Луисом, вампир внимательно прищурился, следя за движениями рук Рея (в нагрудном кармане у Салли осколок зачарованного стекла, треснет с характерным звоном, если Хельсон вдруг решит использовать иллюзии на принесённых артефактах или на гостях, оно уже подрагивало, но явно от присутствия демона рядом), но тот держал обещание. Без фокусов. Видимо, до поры до времени.

Салливан медленно кивнул в ответ на вопрос об охотнике. Да, врать незачем. Нашли и забрали в качестве моральной компенсации за вытраханные нервы. Без шуток.

—  Я не экспериментировал с ней, — пояснил он, указав на монету. —  Возможно, радиус действия телепорта от пяти до десяти метров. Зависит от мастерства использующего.

Мартин замолчал и заинтересованно подался вперёд, укладывая локти на стол. Он не глядя прикрыл маску бархатным мешком и прислушался к Рею, придерживая рвущиеся наружу комментарии. То, что говорил демон, было важно, и с каждым сказанным словом лицо у Салливана умудрялось сменить три, а то и четыре выражения сродни этапам принятия неизбежного. Они поймали крупную рыбу, совершая вендетту, и под финал монолога Мартин, не сдержавшись, дёрнул Луиса за рукав. Затем присвистнул, встретив ответный взгляд Хельсона.

— Ты хочешь сказать, что мы… — вампир кивнул на напарника. —  Нашли часть гонорара Иуды?

Отшутиться не получилось, в голове Марти проскочил миллиард достаточно богохульных каламбуров, но он придержал внутреннего стендапера.

— Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную, —  продекламировал Салливан и покачал головой. — Не может быть.

Салливан встал со стула и, сцепив руки за спиной, медленно прошёл по кабинету, в раздумьях даже растеряв все слова. Знай о находке Хайме, уже давно бы перекрестился.

— Монетка, кстати, не на продажу, —  наконец произнёс Марти. —  И ты не думай, что я решил это сиюминутно. Возможность совершать прыжки в пространстве —  достаточно приятный бонус в работе честного вора, глупо отказываться.

Вампир крутанулся на каблуках, оборачиваясь.

— Однако, ты дал ценную наводку. Мы нашли у охотника часть древнейшей реликвии. У обычного охотника с поехавшим чердаком, немыслимо — фыркнул Салливан. —  Теперь мне безумно интересно, где остальные двадцать девять и как такая древность угодила в карман наёмному убийце бессмертных. Ты ведь знаешь что-то, верно, Хельсон?

Мартин прошёл за спину Луису и сжал его плечо, не то не понимая, куда деть руки, не то просто показывая оборотню, что на пенсию им ещё рановато. Цепкие пальцы вампира отстукивали неровный ритм, создавая аккомпанемент стремительному мыслительному процессу. Про чай Салливан напрочь позабыл.

— В кейсе есть ещё кое-что, но подождёт, —  сохранил интригу вампир и поднял глаза на Рейнарда (блестящие от азарта зрачки, принятый вызов, вампир словно корил себя за невежество, никогда не думал, что неведомые реликвии из церковных книжек реально существуют). —  Мы зашли на территорию Святого Грааля для изучения похождений одного восставшего гимнаста-гуманиста. Подобное ищут или конченые безумцы, или наивные мечтатели, или фанаты "Кода Да Винчи". Терпеть не могу Дэна Брауна.

Марти обратился к Луису.

—  Что думаешь? Мы кто?

Приятное тепло, выловленное в открытом Луисе и мерно растекающееся уже по собственному телу, быстро перебивается ошеломляющими новостями и отправляется примерно туда же, где находились не оставленные незамеченными взгляды и прикосновения. В увиденное не хотелось верить. Вовсе не потому, что Орудия Страстей были лишь реликвиями на бумаге. У Рейнарда, помимо собственных воспоминаний далекого прошлого, имелось неопровержимое доказательство их существования - иудейская чаша в личной коллекции. В это не хотелось верить, потому что спустя две тысячи лет после новозаветных событий найти легендарный артефакт вот так просто, словно наткнуться на 50 центов на дороге, было полнейшим безумием. Рейнард был глубоко убежден, что за все прошедшие годы, спустя пройденный колоссальный интерес к Орудиям Страстей в средневековье, большинство артефактов уже давно было найдено и прибрано к себе в ручки: будь то хранилища древних орденов или, как в случае с демоном, личные коллекции. Часть из них, самых незначительных и малых, подобно этим монетам, могла быть и вовсе похоронена в безжизненных песках Иудеи. И вот, казалось бы, неуловимая легенда серебряным блеском отливает в его руках (на своей коже Рейнард чувствует особенную силу артефакта и боится лишний раз не то что неаккуратно притронуться, а выдохнуть на него), и умыкнули его - два знакомых вора, едва ли когда-нибудь задумывавшихся заняться поиском чего-то столь же масштабного. Золотая маска с просто грабительским ценником (лис недовольно поморщился, услышав требование вампира) здесь и рядом не стоит.

Нашли часть гонорара Иуды. Одну тридцатую, но всё же. Лучше и не скажешь.

Лис поджимает губы и разводит руками, мол, он озвучил именно то, что было в его голове. Хотелось ставить под сомнение подлинность артефакта, но, черт, здесь совпадало всё: древние и наверняка неповторимые точь-в-точь изображения, неисправимые следы, оставленные временем, почерневшее местами серебро, магический эффект, наконец...

— Не может быть. Тут я согласен, — демон утвердительно кивает на известную цитату и, словно сомневаясь в достоверности сказанного, чуть морщит нос, не скрывая посредственного отношения. — Им же нужно было именно такое разрешение ситуации: с пожертвованием окроплённого кровью гонорара, отказом от него и своевольной смертью предателя в петле. Иуду вполне могли убить... заинтересованные в этом личности. Спустить 30 бесценных артефактов на покупку земли для кладбища? Пф, — лис фыркнул и демонстративно закатил глаза. — Гонорар перехватили бы раньше, чем он достался простому смертному.

Взгляд скользнул за поднявшимся вампиром, впился в чужое лицо - и, Рейнард был уверен, он почувствовал то же самое, что и Мартин. Демон десятилетиями свыкался с тем, что вор был не читаем, довольствуясь лишь безмолвным, не позволяющим ступить ближе к разуму ментальным блоком и переполнявшей греховной гордыней. Сейчас ничего не изменилось, однако накаленная атмосфера чувствовался на собственной коже. В собственном сознании закручивался ТАКОЙ вихрь мыслей, что сохранять самообладание и невозмутимо оставаться на своем месте было показателем самой стальной выдержки. Чувство прикосновения к чему-то недостижимому и вспыхивающий азарт переполняли нутро, игриво и опасливо мерцали во взгляде. Чего стоила только одна мысль, что эта монетка может оказаться не единственной находкой? Что за ней последуют у другие? В чертогах разума эти вопросы полыхают так, что к ним страшно прикоснуться - мгновенно обожжешься.

— Если бы вы сказали, что собираетесь продать её, — Рейнарду хватает самоконтроля, чтобы преодолеть подстегивающее предвкушение и изобразить напускную строгость во взгляде, — вы вряд ли вышли б из этой комнаты, — лис поджимает губы и со всей твердостью своего намерения одаривает сначала одного, а затем второго напряженным взглядом, пока внезапно не расслабляется, возвращая монетку Луису. — Ей определенно стоит научиться пользоваться. Более того, она наверняка понадобится вам в ближайшее время - у меня, знаете, тоже есть для вас дело, — лис игриво подмигивает, — "но оно подождёт".

Сплетая пальцы рук, вновь откидываясь на спинку кресла и устремив взгляд в потолок, демон шумно выдыхает

— Что я точно знаю - ни одно из Орудий Страстей, что имеется в церквях и выставляется на всеобщее обозрение, не является подлинным. Я думал, большую часть артефактов могла собрать Золотая Лилия - они, очевидно, фанаты подобного. Остальное же разбросано по всему миру, — демон делает широкий жест рукой, обозначая масштабы поисков. — Искать остальные монетки - как иголку в стоге сена.

Коротко хмыкает.

— И всё-таки "восстановить ублюдка по частям для дальнейшей идентификации" звучит весьма занятно и наверняка полезно. Говоришь, это не Золотая Лилия? Легендарный артефакт у охотника-самоучки? Маловероятно. Можно попробовать копнуть в сторону его рода или иных связей. Если у вас возникнет желание соскрести останки со стены, разумеется~ — лис похабно улыбнулся, чуть прокрутившись в кресле и вернувшись к столу. — Едва ли там найдется Святой Грааль, чем бы он ни был, однако что-то интересное должно попасться.

Или же можно было попробовать отследить перемещение артефактов - разумеется, если знать, где искать информацию. Если действительно гореть этим.

— Так вы хотите взяться за это? — взгляд чистейше плутовской, ибо решение стоит на грани азарта и риска. Лис и сам заведен - в отсутствие более важных дел судьба вновь подкидывает ему событие чрезвычайной важности. Собрать Орудия Страстей. Подумать только.

Нет, это уже слишком. Собственный интерес лис тушит за очередным глотком чая - вспомнил о нем всё-таки.

— Безумие. Определенно безумие, — его никто не спрашивал, но демон видит его отчетливо. — А ещё небольшой секрет: безумие рука об руку идёт с демонической магией, — совершенно невинная улыбка. —  Следствие или предпосылка одержимости. Все эти неприметные чужому глазу мелочи, удивительно взаимосвязанные события, сведение иррациональных вещей в одну логичную цепочку, идеи на грани конспирологии - от Дьявола. Не забывайте следить за этим - кажется, вы уже в зоне риска, хех.

Луис Дрэйк любит деньги. Нет, даже ни так. Он обожает эти зелененькие бумажки и его душа поет каждый раз, когда его и без того солидный банковский счет пополняется даже небольшой суммой с очередного заказа. Простая мирская истина: денежки в этом мире решают все. Есть только одно НО. За все годы своего воровского промысла, Луис Дрэйк так и не совершил ни единой масштабной покупки. Более того, он не вложился ни в одно дело и не жил на такую широкую ногу, на какую мог бы. Хотя... Есть у него что-то похожее на хорошее вложение. Квартира. Маленькая. Больше похожая на склад. Точнее, им и являющаяся. Одна комната и большая кладовая на замке. Хранилище для "честно" краденного и временное мини убежище, если Салливану, вдруг, с спсиху, когда-нибудь, захочется выгнать Дрэйка ни на диван, а куда-нибудь подальше. Такого за тридцать лет еще не случалось. Да и попробуй выгони этого упертого осла куда-нибудь. Но чего только в жизни не случается, да? Разногласия бывают разными и никто от них не застрахован. Так вот, на подобной стезе Луис работает уже давно и успел накопить приличное количество деньжат. Но сколькими бы нулями не оканчивалась сумма его банковского счета, оборотень никогда не скажет "достаточно". Воровство стало для него чем-то в роде хобби. Мартин же, в свою очередь, показал напарнику, что можно не только воровать, но и находить. Старинную монетку они не своровали. Они отвоевали ее в честном бою. И, о, чудо! Это первый артефакт, который Луи даже не подумал бы продать. Сколько бы он не стоил. Какие бы деньги и вещи за него не предложили. Это первая вещь, которую он готов кинуть в свой нагрудный карман и с гордостью сказать: "Этим я буду пользоваться, потому что оно прекрасно". Как ни крути, серебряник им продемонстрировали во всей своей красе. В умелых вороватых руках он - сокровище. Ни только в своей ценности, но и в предназначении. Клад, благодаря которому ты можешь достать сотни и тысячи других кладов. Выставлять такой лот на продажу стал бы только настоящий кретин. Не будет спорить, определенная степень кретинизма в Луисе имелась. Но даже он понимал, что раз уж напарники прибрали ее себе, у них она и останется. И угрозы со стороны лиса кажутся совершенно несущественными. Что он вообще имеет ввиду, говоря, что этот дуэт не смог бы выйти из кабинета при другом раскладе? Ох, Хельсон, умоляю, мы уже проходили это...

- Нет. Желания у меня нет. - Вот уж точно, последним чем бы Луис хотел заниматься - это соскребать останки ублюдка с прогнивших досок винокурни. Да и вообще, осталось ли ЧТО и с ЧЕГО соскребать, учитывая какой бедлам они там устроили? Если Дрэйк не ошибался, когда они с Мартином оттуда уходили, старое прогнившее здание горело праведным огнем. Он вообще мало что помнил с того момента, как дампир решил удариться в бегство и "упорхну" в окно. Провал, в котором не ощущалось ни боли, ни усталости, ни разодранной бочины. Ни-че-го. Не ощущалось даже разума. Провал, в котором не существует ни тебя, ни окружения. Только твоя злость. Обжигающая, копившаяся с того самого дня в лесу. Она куда сильнее того горячего сгустка, что кипел в волке по другим причинам. Вообще, время выдалось крайне тяжелое. Одно наложилось на другое и Дрэйк просто сорвался. А в подобных срывах он себя не контролирует. Вообще, Луи был невероятно рад, что, иногда, Салливан просто не замечает, что происходит вокруг него. Он задается целью, берет ее в фокус и придерживается исключительно ее, лишь редко отвлекаясь на копошение рядом. Наверное, как бы смешно это не звучало, единственный, кто был зряч и разумен в этот момент - это свора. Она все видела, она все знала, она внезапно шла на сотрудничество. Но будучи не понятой и забитой магической кровью, то, что крепко сидит на цепи, вряд ли стало бы вести светские беседы со своих хозяином и выкладывать всю подноготную на того, кто был с ней рядом в этот момент. Может быть, этот голодный ребенок вообще никогда не говорил с Салливаном. Зато теперь волку кажется, что она вполне себе разумна. Стоило ли от этого бояться ее больше? Кто знает. Но Дрэйк был уверен: враг, которого ты не можешь победить, как минимум, может быть склонен к хорошим сделкам. Что, если бы хотябы иллюзия свободы от внутренних демонов Мартина, имела свою цену? Напарники вполне бы могли попытаться ее собрать.

И вот, серебряник снова утекает из волчьих рук в вампирские. Луи поднимает голову и хмурит брови. Ни то, чтобы он охренеть как хотел, чтобы артефакт лежал именно в его кармане, но недоверие Мартина к лису в данном случае как увесистый такой фундамент недоверия и к самому Дрэйку. Ведь это он, без всякого опасения, отдал побрякушку в демонические руки и даже глазом не повел. Нет, поднимать этот вопрос он, естественно, не намерен. Таки отношения их троих связывают разные и Салливан волен проверять Рейнарда сколько угодно. Но волчий характер воет неприятно. И этот вой он закусывает одним из принесенных эклеров. Не стоит накалять там, где в этом не было сверх необходимости. По сути, ни в чем не было сверх необходимости, но иногда заткнуть себя было просто невозможно. И возвращаясь к теме охотника, он тоже не накаляет. А просто доводит до сведения, что:

- Я прекрасно знаю, как пахнет грязная кровь, Мартин. - А чай в кружке таки почти заканчивается. Наверное, со своей порцией он справится раньше, чем его компаньоны. - Поэтому, не надо говорить мне, что мне знакомо, а что - нет. - Вот уж чему, а своему обонянию Луис Дрэйк верил даже больше, чем самому себе. Нос еще никогда его не подводил. Ну, кроме того момента, когда он надышался кривых чар. Тот еще предатель случился, да. К слову, прошло уже столько времени, а отдачи так и не прилетело. Даже магическая пыль с маски, при всех предостережениях "не лезть под магию", не аукнулась ему ничем паршивым. Не могло не радовать, несомненно. Возможно, уже стоило расслабить булки и перестать об этом бесконечно думать. - Одиночка, не одиночка, уже нет никакой разницы. Месть, она, сука, непостоянная. Сегодня мстишь ты, а завтра уже мстят тебе. - Плечами неопределенно пожимает и ставит пустую чашку на стол. Головой отрицательно качает, когда Салливан вкидывает мысль о просмотре Индианы. Возможно, позже. И вообще, сам Дрэйк больше фанат научной фантастики.

Больше ему сказать, собственно, нечего. Торгуются пусть сами. Поэтому Луи поднимается со своего места и прогуливается по кабинету, будто пришел сюда в первый раз. Что маска, что монета - трофеи Мартина. Луис лишь помог избавиться от личного раздражителя. Уж больно мысль о существовании выродка ковыряла его больную головушку и теперь, когда тот мертв, дышать стало чуть проще. Да и вообще, после предшествующего сегодняшней встрече отдыха, мир в целом казался оборотню посвежее. И, кажется, даже жопу потянуло на бывалые приключения, учитывая его личное и даже необдуманное согласие на затеянную Мартином авантюру. Может быть, они снова возвращаются к тому, что имели раньше? До того, как в городе объявились Салливанские отпрыски? Может быть, Мартин отвлечется и поймет, что утекло время и этим деткам уже не место в его жизни? Было бы прекрасно. Эта мысль так греет душу, что даже водопад у стены уже не кажется такой уж бесполезной штукой. Можно даже второй поставить. Где-нибудь еще. Для акустики. - Я бы сказал: сначала насыпьте больше доверия друг другу, а потом сотрудничайте, но на это у нас уже вряд ли есть время. - Луис не оборачивается к собеседникам. Засматривается на картину. Ему кажется, или в прошлый раз этого полотна тут не было? - Чего ты хочешь, Рей?

На самом деле Мартин любил торговаться. До болезненного азарта, до жгучего ощущения превосходства, когда собеседник ловит наживку и, сбивая цену, соглашается на ту, которую Салливан изначально планировал. Так случилось и с маской: вампир запросил много больше, чем эта срань стоила, проворачивая старый, как мир, фокус. Однако, вместо доверчивого перекупа напротив сидел хитрющий демон, которого не так-то просто обмануть, ведь лиса играть горазда в выгоду себе столько, сколько потребуется в первую очередь самой лисе. Здесь ведущей скрипкой был не Мартин и даже не Луис, следовало смириться. Правда вампира всё равно задело. Немного так проехалось по гордости, ничего серьёзного, только челюсти сжались в приступе “обещал же без иллюзий”. Вопрос доверия, поднятый Дрейком, тут же дал крошечную трещину, и Мартину пришлось спешно прикрывать негодование кривой ухмылкой. Да, оборотень прав. На выстраивание мостов вместо стен у них уже не было времени. Поэтому бралось в расчёт временное крепкое сотрудничество, после которого можно и в глотки друг другу вцепиться для профилактики (но Луис не позволит).

Салливан вскинул брови, наблюдая за тем, как Рейнард сначала заговаривает зубы (50, 60, да, примерно до такой суммы хотелось бы сбить цену), а затем выписывает чек, явно намекая на начало игры. Мартин посмотрел на Луиса, на картину, шумно вздохнул, закатил глаза и через силу кивнул. Да, валяй. Хорошо. Играем по лисьим правилам.

Попытка простимулировать азарт вампира увенчалась успехом. На лице появилась улыбка, взгляд стал игривым. Мартин покачал головой, как бы говоря: “А ты хорош, чертяка”, и кивнул, что-то быстро прикидывая в уме. И если ещё пять минут назад Салливан хотел согласиться на шестьдесят тысяч, то теперь внутри кипело дело принципа, которое нередко подводило вора под монастырь (изредка он всё же добивался своего, заканчивая дело в выигрыше, но лёжа в канаве с пробитым брюхом). Безбашенность Мартина шла в ногу с его осознанием собственного бессмертия (и смертности одновременно). И будет очень сложно перестроиться, когда этого бессмертия вдруг не станет.

С собой у Салли были стекляшка и не самый изящный в исполнении детский калейдоскоп. Почти все артефакты, распознающие иллюзии и магические ловушки (включая известный монокль) Мартин утратил по разным, не самым оправданным причинам. Где-то откупился, где-то оступился, где-то попал под чары и использовал артефакт для устранения полученного урона. Поэтому против Рейнарда, признаться, у Салливана не было ничего, кроме иллюзии собственного превосходства.

Марти был гениальным торгашом. И таким же паршивым игроком в угадайку, если не было возможности смухлевать. Он хорошо решал кроссворды и судоку, но с лотерейными билетами ему капитально не везло. 

Вампир опустил взгляд на выложенные в ряд чеки. Калейдоскоп выдавал осечку, если иллюзий было несколько (для изучения одного конкретного предмета сойдёт). Стекло одноразовое. Одна попытка с половиной против пятнадцати.

— Не будь у меня много времени, я бы согласился на пятьдесят, но всё же это неспортивно, —  Салливан постучал пальцами по столу. Если он сейчас избавится от стёклышка, может потом упустить запущенную в карман змею. Приглашение Луиса принять участие в сеансе блядского казино у фокусника Хельсона добавило ещё один шанс на победу, но условие “не подсказывай”, обрубило и его. Волчье чутьё —  откровенный чит, которым Мартин частенько пользовался, имея восприятие сломанной зубочистки.

Салливан щёлкнул пальцами.

— Луис может не подсказать, но сузить зону поиска. Указать на часть, чтобы выборка из пятнадцати стала меньше.  Иначе мои шансы найти подлинник стремятся к нулю, — предложил Мартин Рею и повернул голову к Дрейку, задавая немой вопрос, поможет ли волк с решении загадки или сохранит нейтралитет.   

Вампир принял бы любой из вариантов и в случае отказа сыграл ва-банк. Деньги пахнут, но не настолько приятно, чтобы убиваться из-за них. Гордость будет задета, это больнее, да и насмешка в лисьем взгляде даст увесистую оплеуху по подставленной щеке. Но память Мартина вновь подкинула ему Кубу и игру с неведомым живым артефактом в поиск подлинника в виде живого существа.

И тогда дубли выдавали мелочи.

—  Если ты примешь такой вариант помощи из зала, я готов сыграть, —  Салливан одёрнул пиджак.

Получит по итогу один цент, попросит зачаровать его на какую-нибудь пакость. И подкинет Рейнарду, когда тот присядет.

Ох, а как сам Рейнард-то хотел от этой картины избавиться. Не от самого артефакта, но от того, что тот решил показать ему в последние несколько дней. От того, что из всех показанных при предыдущих встречах произведений интерес Луиса зацепился именно за ту, что заставляла то смущенно опускать взгляд и поджимает губы, но нервно пилить её им.

— А мне нравится. Образы, написанные Уотерхаусом, выходят невероятно чувственными, — Рейнард легко пожимает плечом, словно не вел с картиной долгий, не приведший ни к чему внутренний диалог, и бросает на неё короткий взгляд. Пускай произведение и было очевидной насмешкой (Рейнард всё продолжал называть неугодную правду издевательством артефакта) со стороны рамки, выбирала она среди шедевров мирового искусства и лицезреть их было приятно. Она была одним из тех магических артефактов, в создание которого вложено нечто куда большее, чем собственные силы и умственный труд. В её узорные рейки была вплетена самая ценная, сокровенная частица жизни её создателя - любовь к искусству. Все увиденные за долгие годы путешествий и вдумчивых прогулок по величайшим музеям магом картины передались с шепотом сложного заклинания, с невесомым прикосновениям к нитям магической силы, что пропитаны исходящими от самого сердца эмоциями. От торца до торца артефакт впитал в себя все те невероятные чувства и уникальные знания, и Рейнард, увидев его, просто не мог пройти мимо.

Демон потупил взгляд, направляя его куда-то в сторону очертаний изображенной рыжеволосой девушки. Плавно скользнул по магической рамке. Ему бы хотелось показать её Маркусу. Быть может, не саму "Волшебницу Шалот", но любое другое произведение, заключенное в рейки артефакта. Интересно, почувствовал бы эмпат хоть что-то? Заметил бы он, видящий не глазами, но сердцем, всё те же нити эмоций, что оплетают самого Рейнарда и любого другого лицезревшего картину? Смог бы он почувствовать ту частичку чужой души, что столь жертвенно и откровенно вложил в свой шедевр его автор? Почувствовал бы всю динамику цвета и мазка Ван Гога? Увидел бы всю чувственность трагедии в «Ватиканской Пьете» Микеланджело, дотянувшись до холодного мрамора скульптуры? Понадобилось ли ему невесомое прикосновение аккуратной руки и отразилось бы увиденное в широко распахнутых глазах? Сорвался б с его тонких губ легкий выдох, когда эмоции создателя передались б ему от самого кончика пальца?

— Она не собирается утопиться. Не совсем. Но она знает, что её жизнь уже подошла к концу - проклятие исполнится до того, как она успеет доплыть до места, где могла бы обрести счастье, — Рейнард вскидывает брови, мол, такие дела, и бросает напряженный взгляд на Луиса. Слишком короткий, чтобы зародить в чужом сердце тревогу. Слишком невыразительный, чтобы показаться угрозой или приказом. Но достаточный для того, чтобы стать ёмким предупреждением - это не просто предмет декора. Луис подошел к границе чего-то личного, и насмешки здесь неуместны. Не менее быстрое переключение взгляда на незанятый стул. Ему действительно лучше сесть, чем продолжать этот разговор.

Благо, у них было куда более интересное дело, чем та картина. Потому ли, что на кону стояли баснословные для золотой маски деньги? Или же потому, что то был вызов и испытание от демона? Многолетний опыт кривого сотрудничества с вампиром показывал, что тот слишком падок на азартные игры, и сейчас Рейнард закинул удочку весьма удачно. Что же в их споре было привлекательней для Луиса? Вопрос весьма хороший, учитывая одну небольшую загвоздку.

— Кажется, кошмарить вампиров не в приоритетах ни одного из здесь присутствующих, — лис бросает выразительный взгляд на гостей и широким жестом руки приглашает "помощь из зала" приступить к своей задаче. Лис не был против снизить выборку - перепроверять все 15 чеков было бы дикостью даже для ведущего этой игры.

Загвоздка была в следующем - игра для Луиса была слишком простой. Чуткое волчье обоняние, обусловленным куда большим числом рецепторов, нельзя было надурить лисьими иллюзиями. Рейнард мог отключать у них любое проявление запаха, мог создавать слишком яркий шлейф, от них исходящий, но чутьё оборотня не переиграешь. Иллюзии менее чувствительного к запахам Рейнарда просто не охватывали весь тот их спектр, что доносился до Луиса. Демон, очевидно, не мог перекрыть то, что не чувствовал сам, ибо иллюзии основывались лишь на его восприятии. А скрыть искомый запах, возможно, получилось бы лишь чем-то отвратительно смердящим, невыносимым настолько, что не хотелось бы даже вдыхать воздух. Однако последнее - поступок бесчестный. Потому-то Рейнард без тени сомнений позволяет Луису найти оригинал, предостерегая возможных подсказок для вампира и следя за волком слишком внимательно.

— Благодарю, — весьма неожиданный комментарий по поводу своего запаха Рейнард перехватывает быстро, нарочито игриво приосаниваясь  и по-пижонски приглаживая волосы. — Кажется необычным, да? — лис улыбнулся лукаво, потянувшись к чайнику, чтобы разлить напиток снова. Он прекрасно помнил этот тридцатилетний комментарий волка. — Есть в хвойных лесах что-то по-своему манящее. Когда мы вышли из мертвенных песков в сторону лёгкого морского бриза, а после затерялись в тенистой тайге, я впервые почувствовал... нечто родное и успокаивающее. Возможно, где-то здесь и кроется ответ, — мягкий под далекими воспоминаниями взгляд внезапно стал вновь заискивающим, как только в памяти всплыла совершенно другая сцена. Рейнард в усмешке взглянул на Мартина, а после на собравшегося убрать лишние чеки Луиса и подмигнул волку. — А ты уже показал Мартину, что знаешь толк в прекрасном ракурсе? — подавляя свой смешок, демон опускает взгляд, и почти половина выбракованных иллюзий исчезает.

Ох, Луис-Луис. Кажется, Рейнард выдвигал условие, что волк не должен делать Мартину подсказки - ведь тогда игра потеряет как интерес, так и смысл. А подсказки очевиднее и кричащей громче, чем внезапно сбившийся ход "убрать чеки через один", придумать сложнее.

— Один из этих двух, да? — Рейнард, закончив с чаем, без стеснения указывает в сторону широкого пробела между одиннадцатым и четырнадцатым чеком и наигранно вопросительно смотрит на гостей. Не дождавшись ответа от воров, демон забирает выделенные Луисом среди всей последовательности бумажки вместе с оставшейся на конце пятнадцатой. Заинтересованно перебирает их, демонстративно сравнивая друг с другом (и убеждаясь, что в иллюзиях воспроизвел весь внешний вид в точности). — Хорошо. Ещё одна небольшая помощь уже от меня. По старой дружбе, — и три чека рвутся в руках Рейнарда с характерным звуком по однотипному разлому, а брошенные кусочки с кривыми краями испаряются в воздухе, не успевая коснуться земли. Иллюзии.

Немного ловкости рук и слишком много иллюзорной магии - и обнаруженный Луисом подлинник остаётся где-то среди чеков на столе.

— Остановимся на пяти чеках, — улыбка на лице чертовски наглая. —  Уже лучше, чем все пятнадцать или отобранные Луисом восемь, не так ли?

В этот момент лис предпочел не смотреть на лица гостей и вернул себе полную чашку чая. Запах бергамота отчетливо бил в нос. Удивительно, что Луис смог учуять лисий запах в бумажке, что всего лишь хранилась в ящике его стола, а не находилась в постоянном контакте с её владельцем.

— Ох, мы же играем не в "проверь интуицию Мартина Салливана", — предвещая нежелательное лису проявление недовольства, демон всё-таки бросает на каждого выразительный взгляд. — Она, конечно, тоже не помешает, но... — вся суть не в этом, так ведь? — Ты волен делать с ними всё, что угодно.

Хоть съесть. Наверняка одна из бумажек будет какой-то не такой на вкус.

— Что же касается конкретики "одолжения", — демон беспечно потянулся за эклером, — я бы хотел, чтобы вы пополнили список с утерянной литературой. Или не вернули какую-то часть - может, кое-кто уже опередил мой заказ, — переходить на следующую тему, когда на кону 80 тысяч - наверняка неплохой ход. — Я бы хотел на досуге прочитать про историю Аркана. Создание и деятельность Стражей, их многовековые тайны о городе, информация об, — лис прокрутил пальцем, словно очерчивая городской купол, — этом карманном измерении. Наверняка нужное имеется в личной коллекции старого еврея - где-то меж библиотечных полок, куда не доберется ни один посетитель. Ваша монетка здесь будет как нельзя кстати, да?

Невероятно чувственные образы...
Луи еще раз бросает беглый взгляд через плечо на картину и... Не видит там ничего. Это просто картинка. Вышедшая из-под чьей-то руки. Застывший образ, даже отдаленно не походивший на то, что можно было бы уловить в реальном мире. Наверное, он просто "не дорос" до того, чтобы уловить что-то кроме желания утопиться вслед за этой дамочкой. Ему не нравилась эта картина. Она вызывала в нем какое-то нездоровое уныние. Что-то из Айвазовского смотрелось бы на той стене лучше, определенно. Неконтролируемая стихия, описанная в его произведениях выглядит куда более захватывающе, нежели чье-то застывшее лицо. Или просто сам Луи был больше фанатом чего-то настоящего, когда дело касалось живых существ. Мимика, которую не способен передать ни один художник. Случайный взгляд, короткая улыбка. Он не знает, как объяснить такое "явление" правильно. Поэтому и задумывается. Возможно, к концу этой встречи он и сможет сказать что-то связное по поводу картины, но не сейчас. Для него, натуры весьма конченой и мечущейся, весьма сложно понимать страдания в каких-то более возвышенных проявлениях. Он приземлен до невозможности и действует скорее на инстинктах и собственных ощущениях. Ему сложно увидеть в чем-то ненастоящем настоящее. Но он вполне способен услышать игривые нотки в голосе собеседника.

- Каждый раз, когда я возвращался в Анакортес, понимал, что скучаю по родным краям. - В чашке снова поприбавилось чая. И Луи коротко кивает Рейнарду в знак благодарности, придвигая свою тару к себе. - Я скучаю и сейчас. Городские джунгли, в отличие от огромных плодородных угодий, приедаются быстрее. Там даже воздух другой. Земля дышит. И, кажется, даже ветер с тобой говорит. - Раньше он этого не понимал. Пребывание в маленьком городке, едва ли отрубленного от цивилизации, казалось ему настоящим тюремным заключением. Тогда он просто не осознавал, что это такое на самом деле, когда тебя действительно, в прямом смысле этого слова, насильно заталкивают в закрытое пространство и не дают выйти. Он всегда хотел оградить себя от этого. Иметь возможность в любое время сорваться и укатить туда, куда глядят глаза. Ткнуть пальцем в любое место на карте мира и сказать: "Я хочу сюда", а уже через пару дней сесть в самолет и знать, что через какое-то время будет уже совершенно в другом месте. Возможно даже в другой стране. Почему ни разу не сделал ничего такого за то время, что провел на иллюзорной свободе? Боялся? А может просто не был к этому готов. Считал, что еще не время. Что впереди у него еще куча лет вот такой вот свободной жизни. Ошибался? Определенно. Впереди у него не было ни свободы, ни долгих лет жизни. Потому что каким-то придурастым дяденькам приспичило воздвигнуть непроходимый барьер вокруг аркана. Потому что годы его собственной жизни казались больным выпуком на фоне вечности Мартина Салливана. И снова взгляд обращенный к картине. Интересно, у него такой же взгляд "желающего утопиться", когда он думает о том, что и его жизнь, рано или поздно, подойдет к концу? По крайней мере, хотелось бы верить, что на ее закате, он будет уходить счастливым, а не думать о том, что это счастье так и осталось где-то там, за огромным морем, которое он так и не смог переплыть на своей гребаной лодке.

Интриган и провокатор. Луи захлебывает компрометирующий вопрос Хельсона глотком чая, даже и не зная, что ответить ему на вопрос о прекрасных ракурсах. Они с Салливаном не обсуждали обстоятельства знакомства волка с демонической лисой. Вампир не спрашивал, а Дрэйк не желал распространяться. Но теперь им придется подойти к этому разговору. Ни то, чтобы Луис нервничал, или прям всеми правдами и неправдами готов был отбрехиваться, или идти обходными путями, скрывая истину... Но, признаться честно, он планировал немного оттянуть все это дело. Не так они должны были коснуться этой темы. Не через Рея, определенно. Оборотень должен был сам сказать напарнику что-то типа: "Не ты один тут проблемный ребенок. Нам пора поговорить", ведь в отличие от Луиса, в последнее время, Мартин говорил много. Рассказывал о себе много. А Дрэйк вел себя так, словно скелетов в его шкафу было меньше, чем у бывшего мага. Не затаит ли Салливан теперь обиду и не выплюнет ли ему в лицо: "Я думал, мы договаривались ничего друг от друга не скрывать"? Что в таком случае ему делать? Просить прощения, Луис Дрэйк. Просить прощения. Пора уже завести себе блокнот что ли, в котором он будет записывать все свои косяки. - Марти довелось видеть меня в проявлении любви и к более откровенным ракурсам. Но мы обязательно обсудим на досуге и те, о которых говоришь ты. - Нет, он не злится на демоническое подстрекательство. Но улыбка на его лице уже не такая смелая, какая была до этого. Это что вообще такое было, Хельсон? Маленькая месть за то, что Дрэйк не оценил "произведение искусства" висящее на противоположной стене? Вот как только здесь окажется водопад, волк обязательно утопит полотно в воде и скажет, что это вышло случайно. И за этот косяк он извиняться точно не будет.

Тем временем, игра с бумажками еще не окончена. Луис даже не сомневался, в кармане у демонической лисы имеется еще пара козырей. Он видел их насквозь. Казалось, знал заранее, как поступит Дрэйк. Да, собственно, даже дурак бы догадался, что в помощь оборотень вложится по-максимуму и даже не будет этого скрывать. Игра есть игра. Жулики есть жулики. Он сам никогда бы не смог переиграть ни демона ни вампира. Поэтому будет чинно попивать чаек с эклерами, пока великие умы продолжат биться за сумму выкупа артефакта. На кой черт вообще демону сдалась эта маска, если он не планирует презентовать ее своей верхушке? Отвалить кучу денег и закинуть в угол пылиться? Сам он вряд ли бы стал пользоваться подобной штукой. В этом нет никакой необходимости. В его руках собственной силы будет побольше, чем на подобных безделушках. Снова это желание коллекционировать "ценный" хлам? Да, ладно, Луи согласен. Эта вещь хотябы несет в себе какую-то пользу, вместо настенного водопада. При большом желании, ее можно перепродать дороже какому-нибудь мало осведомленному дурачку. Как раз для того, чтобы купить чертов водопад.

А дальше Рейнард говорит нечто очень... Возмутительное? Да, наверное, это так. Возмущению Луиса нет предела. В последнее время, вокруг библиотечных книг происходит как-то слишком дохуя суеты. Те скачут из рук в руки с такой скоростью, что волк даже не успевает следить за их передвижением. "Что-то об истории Аркана" за последнее короткое время успело побывать в руках ублюдочного мексиканца (До башки которого они доберутся, обязательно. Сразу же после того, как город откроется. Дай бог, останутся живы), прошлось своим корешком по их вороватым ручкам и... укочевало к странному мальчишке с безумным взглядом. БУКВАЛЬНО НА ДНЯХ. - Да ты издеваешься, не иначе. - Дрэйк опускает чашку на стол, смотря за тем, как Салливан копошится с копиями бумажек и почему-то ни на минуту не сомневается, что тот найдет оригинал. Не переиграть иллюзиониста будет ниже его достоинства как минимум. Или это просто банальная вера в напарника? - Теперь я скажу: Нахрена тебе телефон? История Аркана была у нас столько времени, а ты заговорил о ней только сейчас? - Выдох обреченный. Он должен заесть свое отчаяние эклером, пока те окончательно не испарились из коробки. Но только после того, как договорит. - Мы отдали ее мальчишке библиотекарю. И выглядел он при этом так, будто проклял нас трижды за то, что мы посмели разграбить фонд его еврейского папаши. А ведь мы, между прочим, ее даже не крали. - Маги. Снова маги. Маг-младший, волочащий за собой свиту из другого мира и, как сказал Мартин, маг-старший, что смог заставить самого Салливана обходить место своего обитания стороной. Ни одному из их прекрасного дуэта читательский билет там не выпишут. Так как Дрэйка теперь знают в лицо, путь ему туда заказан так же, как и вампиру. Просто взять будет равносильно тому, чтоб пробраться в закрытую секцию. И там и там они отхватят знатного пинка. Подзатыльником точно не обойдутся. - Библиотека же на локдауне? Что, если они вместе накуриваются где-нибудь в подсобке? Я бы не хотел быть похороненным за книжными шкафами. Слепой парень может и не проблема, а вот "старый еврей" по твоим рассказам выглядит опасно. - Обращаясь уже непосредственно к Мартину. Это он таким образом с ним советуется. Получать в пятак ради книжек, он, наверное, не был готов. Но если Салливан скажет, что дело того стоит, то он согласится. Склонен доверять.

- Горькие лесные ягоды пахнут как обычные ягоды, хорошо полежавшие в крепком алкоголе. Но если попробовать, на вкус они могут оказаться слаще, чем свежие. - Пожимает плечами. Тоже, наверное, обычная ассоциация. Сладость, горчащая на языке высоким градусом. Вкусно? Определенно. Но не вкуснее, чем запах ментола и только что прошедшего дождя. Не вкуснее, чем привкус этого алкоголя на губах и легкое пощипывание на тонкой коже. Ощущения, одно воспоминание о которых вызывает по затылку волнительную дрожь. И Луи, наверное, даже заволновался бы, если бы Салливан своевременно не оповестил своих собеседников о своем честном выигрыше. Если бы его можно было так назвать. В конце концов, лис сам сказал, что тот может пользоваться любыми способами и хитростями? Тогда его руки были чисты. Все по правилам.

Картину максимально сосредоточенный на разговоре Салливан замечает последним — смотрит на неё секунд десять в немых раздумьях, совершенно не различая написанного (ему кажется, что эта репродукция просто хаотичная мазня). Он кусает нижнюю губу, щурится, по привычке подёргивая мочку уха, затем переводит взгляд на Луиса. По всей фигуре проходит импульс, во рту становится гадко, и Мартин одёргивает себя: уже вторая встреча с Рейнардом проходит не по плану и вскрывает в напарнике какие-то нарывы, до сего момента скрываемые. Они проглядываются сквозь аккуратные штрихи на полотне, будто стереокартинка из журнала, стоит лишь расфокусировать взгляд. Однако, запал не настолько сильный, чтобы поджечь фитиль. Всю пылающую энергию Салливан спустил на общей кухне в тот день, когда его же головой разломили полки на стеллаже знакомой всем шведской фирмы. Дверца разума Мартина приоткрылась, и сквозь щель показался юркий хвостик ускользающей паники, лёгкий укол где-то под рёбрами, и всё. И снова темнота. Доверие к Дрейку строится на опыте общения с волком, на тридцати годах работы. Если раньше Салливан мог закатить сцену и побить посуду, то теперь хочется просто поговорить о чужих проблемах, забыв про свои.

Это называется… тревога? На языке появляется сладковато-кислый привкус лесных ягод. Анакортес. Жизнь альфы до судьбоносной встречи  с одним ушлым вампиром была полна белых пятен, до которых последнему не было дела. Видимо, пора их чем-то заполнить. Правдой, например.

Мартин вздрогнул и вернулся в разговор. Рейнарду вздумалось прочитать лекцию про иллюзии сразу после долгого монолога про “Историю Аркана” (сдалась кому-то эта книга, она ведь напоминает заметки юного путешественника, ничего там нет, Мартин читал…стоп), и Салливан морщится так, будто ему в лицо брызнули святой водой с фекалиями (получается, “святое говно”?). Чёрт, всё ведь было на поверхности. Звук. Свет. Они могли играть в угадайку ещё долго, рано или поздно вампир бы догадался, так что стоит повременить с нравоучениями.

Рука тянется к мочке уха. Гордость получила пощёчину.

Мысли возвращаются к библиотеке. Хотя часть из них, вскрытая Хельсоном (а кем ещё?), всё ещё вертится на заднем плане.

В наступившей тишине Салливан посмотрел на Луиса и вдруг задумался о том, что в условиях закрытого Аркана Вайсс может быть слишком нервным, чтобы договариваться. Оба вылетят в окно. Падать невысоко, но обидно. Ронан ненавидит книжных воров. Может даже сдать в участок, ведь слепой мальчишка с прицепом не просто помощник библиотекаря. Провести остаток локдауна в тюрячке явно не входит в желания Мартина со вкусом распланировать ближайшие выходные.

Он думает.

И наконец касается монетки в кармане. Это их шанс.

Салливан проводит большим пальцем по тонким губам и вдруг оглушительно щёлкает пальцами, прерывая повисшее безмолвие.

—  Ту “Историю Аркана”, которую мы вернули в книжный фонд, написал Джонатан Росс. Типичная графомания ради графомании, тебе-е, —  Мартин сложил пальцы пистолетом и “выстрелил” в Хельсона. —  Нужно не это издание. А самое первое. Подлинник.

Взгляд Салливана забегал по невидимым строчкам.

—  Это копия. Тонкая бумага, типографский кегль нового образца, это по сути туристический проспект для сверхов и детей из академии.

Он подался вперёд, рисуя перед глазами схему библиотеки. Подлинник Ронан не хранит в открытом доступе.

—  В библиотеке есть секция, скрытая за иллюзией. Так что спасибо за познавательную лекцию, я уверен, что теперь её будет проще найти.

Мартин покрутил чашку на столе и вновь потонул в вязкой паузе.

— Что будет сложнее найти, так это саму книгу. Даже если не попадёмся, поиски займут время.

Салливан сфокусировал блуждающий взгляд на Рейнарде.

— Я нахожу забавным тот факт, что тоже подумывал заглянуть к Ронану Вайссу на чашку чая. В этом наши стремления сошлись в одной плоскости.

Мартин снова посмотрел на Луиса. Мысль сбилась. Что-то в оборотне неуловимо изменилось, будто закрылась маленькая секретная дверка в волчьей голове. Куда Салливану нельзя. Вампир кашлянул и одёрнул пиджак.

— Что мы попросим у Рейнарда за “Историю Аркана” в подлиннике, если преуспеем? —  спросил он у альфы. —  Учитывая риски, я бы заломил по максимуму с авансом, что скажешь?

Не по зубам. Вероятно, именно так всё и было.

Несмотря на природное любопытство и безграничную тягу к знаниям, несмотря на всё демоническое желание раскрыть тайны, хранящиеся на пыльных полках библиотеки, лисий нос не показывался там. Демон мог найти тысячу и одну причину для того, чтобы не ступить на отдающие легким скрипом деревянные половицы помещения, откуда веяло стариной и застывшей в его стенах вечностью. У опасливой лисы хорошее чутьё на места и людей, не располагающих к доверию. И это чутьё било во все колокола, когда сознание уносило куда-то туда, в неизученные лабиринты книжных стеллажей. Не потому что сам Ронан Вайсс, с которым Рейнард был знаком лишь по слухам, не внушал доверия. Наоборот, образ старого еврея казался именно таким: от него исходил мягко тянущийся шлейф благородства, отчего-то схожий с таковым у небезызвестного отца Солера, и фундаментального природного спокойствия, впитываемого вместе с плодородной почвой Аркана. Доверие и умиротворение. Они тёмной печатью остались в образ незнакомого библиотекаря вместе с чужими украденными воспоминаниями. Маркус доверял ему так откровенно (больше, чем всплывшему спустя 70 лет в его жизни лису - эта мысль неприятно покалывает внутри и тревожит, как незатянутая рана), что увиденное не могло не въесться в память демона. С Ронаном Вайссом можно договориться. Образ, собранный в голове по крупицам чужих впечатлений, казался понимающим и входящим в положение. Но Рейнард каждый раз ставил жирный крест на идее ступить внутрь библиотеки или, быть может, и вовсе заговорить со старым магом.

— У людей принято считать, что демон, интересующийся "запрещенной литературой" - недобрый знак, — лис бросает на Луиса острый, въедчивый взгляд и, сгоняя растущее внутри напряжение, делает глоток чая. Как бы ни могло показаться, тревожил его вовсе не упрёк оборотня и не недоверчивое отношение к тёмным существам с адской природой.

Тайны полного магией города, спрятанные на скрытых от чужих глаз полках, не окажутся доступными по одной лишь просьбе или договоренности - пока в сердце его не будут таиться благие намерения. Могли ли они быть в демоническом сердце? Определенно нет. Таковым был бы ответ Вайсса и любого другого, кто знает запретные секреты Аркана на каплю больше других. Тёмное существо с не менее омрачённым, затянутым непроглядными туманами прошлым, с невероятной тягой к знаниям и лисьей любознательностью, у него были свои цели и методы раскрытия занавесы тайн. Те, что едва одобрит кто-либо причастный к магической академии, ковену Аркана, горсовету.

— Как вас в любой момент могут застать врасплох расставленные по залу ловушки, так и мой маскарад Вайсс раскусит в два счета, — что-то подсказывало демону, повидавший многое за свои годы маг не поведётся ни на очередную лисью легенду о себе, ни на демонические иллюзии, ни на маскирующие артефакты.

К слову о маскирующих артефактах. Относительно недавно выяснилось, что загадочная девчонка, которую Рейнард с Сайласом приняли за саму Лисандру Валуа, носила фамилию Салливан. Интересно, знал ли Мартин о появлении собственных родственников в стенах магического города или последние связи оборвались где-то там - в уютном семейном гнездышке, где женские руки мерно скользили по клавишам клавесина?

— Да, мне кажется, у кражи вероятность успеха выше, чем у лести, подкупа, шантажа или любого иного способа мирно договориться, — лис вскинул брови и нахально, резко улыбнулся. Разговор, точнее, собственные мысли выводили его из себя.

Единственное весомое различие этих методов - при краже заказчик остаётся неизвестным, что бы ни случилось с ворами в процессе. В идеале, конечно же. Да, демон беспокоился за своё истинное лицо и круг тех, кто знал его. При личном визите к Вайссу демону придётся показать себя. Рейнард же, ввиду своего рода деятельности и особых связей, не желал светиться лишний раз.

Раздражала. Всё время тревожила нутро и беспокойно металась на задворках сознания мысль о глубокой эмоциональной привязанности Вайсса и Эмона, о том, что бесконечные полки, заставленные старинной литературой - второй дом не только веющего вечной мудростью еврея, но и его преданного помощника.

— Представь ситуацию, — лис резко приосанивается и ставит свою чашку на место, аккуратно поправляя блюдце и выразительно жестикулируя. — Мне понадобился артефакт, имеющийся в наличии у Мартина, и я прошу тебя одолжить его в обход своего напарника. Скажем, по старой дружбе. По той же "старой дружбе" я получу деликатный отказ - в лучшем случае, — твердый взгляд в глаза оборотню. Демон уверен, что волк ни за какие блага не согласился бы на такое, пусть вместо Рейнарда был бы кто-либо ещё. Не пойдет против Салливана. — Точно такая же ситуация, если я обращусь к Эмону. Только вот "лучшего случая" здесь определенно не будет.

Демон шумно выдыхает.

"Душу" уже заложил. Осталась только собственная жизнь. Мог бы демон пожертвовать её магу, которому с момента последней встречи не требовалось абсолютно ничего от лиса? Он вновь бросает взгляд на бедную картину. Нет, не мог.

— Верность, Луис. Её, искреннюю и непритворную, не разрушишь ничем.

Лис откидывается на кресло вновь и утягивает вместе с собой эклер. Оставшаяся внутри горечь требовала приглушить её чем-то более приятным. Сладким, например. Угощение тоже сойдет.

— Слишком много в последнее время возникает вопросов, а ответить на них никто не в силе. Так что рано или поздно наши интересы пересеклись бы в его библиотеке, — лис пожимает плечом и разводит рукой, переводя взгляд на Мартина. — А иногда и сама судьба творит престранные вещи. Поделишься, чем старому еврею так не повезло, что вороватый вампир жаждет навестить его?

Хотелось надеяться, что Мартин со своими загребущими руками хотел показаться в библиотеке не только ради очередного заказа. У вампира в наличии имелось уникальное умение находить нечто цепляющее и невероятно любопытное.

— Итак, ты уверен, что в подлиннике найдётся больше полезной информации, чем в листовке на входе местного музея? — настрой Салливана ободрать Рейнарда до последний нитки ему несколько не нравился. Демон напряженно постучал подвернувшейся под руку ручкой по столу. — Надеюсь, мне не стоит напоминать, что оглашать имя заказчика и трогать, — Маркуса, — кого-либо из магов не стоит?

Да-да, слепой парень, может, и не проблема. Не проблемой будет и сам Вайсс, если Салливан с Дрэйком вспомнят, что идут не на бойню за книжку, а на кражу. Наверное, в самом определении его заключалось словосочетание "тайное хищение", да?

Тем более, когда Луис был... обвешан с ног до головы "кривыми чарами"? Лис медленно скользит по нему взглядом, словно пытаясь почувствовать упомянутую магию.

— К скольким магам ты обращался? — напряженный фон отчего-то смягчается и сглаживается, когда речь заходит о безопасности волка. — Многая магия обратима - надо лишь найти того, кто сможет снять проклятие, — да, наверное, это было проскользнувшая во взгляде тревога, вскоре спрятанная за лёгким смешком. — Не думал поговорить всё с тем же Эмоном?

Наверное, было смешно обращаться за помощью к тому, кто не мог избавиться от собственного проклятия. Тёмная магия неупокоенной души, тянущаяся за Маркусом вот уже несколько десятков лет, могла быть очевидным признаком того, что юноша вовсе не разбирался в ней. Рейнард не согласится. Нетрудно догадаться, что маг мог объездить весь свет и прочесть непомерное множество книг в поисках лекарства.

Лис ненадолго притихает, стараясь не вмешиваться в происходящее между Мартином и Луисом. Отчего-то напряженные взгляды между ними обращаются собственной неловкостью, а внезапно прорезавшееся в до сего момента недоступном сознании Салливана чувство тревоги больше не манит лису как что-то, за что можно зацепиться, с чем можно поиграть и опробовать на зуб.

Лис аккуратно отпивает глоток, чувствуя, как вместе с ним по телу растекается капля успокоения.

— Так что вы хотите за книгу?

- Ты так говоришь, будто знаешь все и обо всех. На твоем месте, я бы не стал делать столь поспешные выводы. - Луи пододвигает свой стул ближе к столу, чтобы сесть к нему боком и облокотиться локтем на гладкую поверхность. - Верность - она тоже имеет несколько граней и все упирается в отношения людей друг к другу. Сравнивая отношения магов с нашими с Мартином отношениями, ты поступаешь, по меньшей мере, опрометчиво. - И, нет, это не косые намеки на романтическую составляющую. Это указ на целостное восприятие. Откуда, в конце концов, им знать, в каких именно отношениях находятся библиотекари. Да, мальчишка готов брать плату за свои услуги утерянными книгами, но это еще не значит, что тот стремится выслужиться перед своим "начальством". Может быть, его тоже крайне волнует восстановление библиотечного фонта, а подлизывание чужой задницы - уже идея второстепенная. Убивать двух зайцев одновременно всегда приятно. Особенно, когда действуешь не только во благо другим, но и себе самому. - Предположим, я бы мог пойти ради тебя на какие-то уступки в обход Мартина, но только в том случае, если бы это никак не вредило ему. Его неприкосновенность моя первостепенная задача. - Руками разводит, мол: ну извини, вот такая вот загогулина. Но Рейнард никогда не был глупым в глазах волка и прекрасно понимал в чью сторону в этом случае будет идти перевес. Но. Он не должен был забывать, на каких спусках была прокачена история с охотником. С другими он бы даже разбираться не стал. Может быть, провоцировать демона на реальную драку он бы и не стал, ибо тоже по своей сути дураком не являлся. От его собственной смерти легче стало бы кому-то вряд ли. И сколько бы мягкости не скрывалось за привычным лисьим прищуром, Дрэйк был уверен: это существо умеет убивать. Убивать не только чужими руками, но и своими собственными. Просто еще не нашелся тот, чью жизнь бы ему хотелось защитить не меньше, чем Луису жизнь Мартира, каковой бы та не была. Просто еще не возникло на пути реальной угрозы его собственному существованию. У лисицы клыки не тупее, чем волчьи. И Луи не станет отрицать того, что она зверь куда более опасный. Потому что хитрей существа на этой земле не сыскать. - И раз уж ты говоришь, что вы "старые знакомые", - о чем, к слову, Рей не сказал Луи, когда тот посоветовал к нему обратиться, - может быть, он взял бы пару фолиантов на домашнее обучение и устроил тебе внеклассное чтение? А потом бы все вернул. Или в этом случае вопрос доверия тоже встает ребром?

И Мартин туда же по тому же месту. Два говнюка. Кто, в конце концов, мешает попробовать? Тоже "крепкая дружба" между магами? За простой спрос, обычно, не дают в нос. Но, опять же, кто такой Луис Дрэйк, против существ, что знают все про все и все обо всех, да? Этот вопрос уже, вроде как, поднимался на их прошлой общей встрече и Луи уже успел покипеть на эту тему и даже что-то сказать? Нет? Неважно. Собственно, неважно так же, как теряет важность суть этого диалога. Когда-нибудь к нему станут прислушиваться. Возможно, лет через сто. Когда он тоже научится говорить цитатами из книг, разбираться в искусстве, носить строгие костюмы и заказывать охотникам собственных друзей. А еще, когда окончательно перестанет верить в людей вокруг себя. Твоя доверчивость тебя погубит, Луис. Сколько раз он слышал подобные слова и сколько раз убеждался в их правдивости. Но жизнь волка ничему не учит. Поэтому ему остается только обреченно закатить глаза и сделать сдающийся жест руками. Мол: окей, я вас понял. Ему, впрочем, все равно. Опять же, во всей этой заварушке он - второстепенное действующее лицо, которое мало что решает. У него могут спросить совет, он может согласно кивнуть и продолжить ковырять в носу. Не во всех случаях это плохо. В конце концов, если его конкретно что-то не устроит, он всегда может стукнуть кулаком по столу и сказать свое строгое НЕТ. А потом посмотреть Мартину Салливану в глаза и сдаться.

Разговор снова плавно перетекает в русло о текстовом содержании запрашиваемой демоном книги. Луис понятия не имел, что История Аркана не являлась подлинным изданием. Что ее оригинал лежит в скрытой секции и требует столько бумажек подписанных непосредственно Советом. Кому вообще эти люди способны выдать свои подписи? Явно не обычным посетителям библиотеки. Тогда какого хрена травить дичь и пудрить мозги невинному люду бредовой информацией? Снова город окружает себя тайнами. Но если о нем и так нихрена неизвестно, то зачем приправлять это всеобщее неведение ложной информацией. Обидно, что только "большие шишки" мира сего имеют право знать больше. Остальные же как массовка. Неприятное чувство, да? Такое ощущение, что они просто сидят где-то там, наверху высокой башни, попивают выдержанное красное винишко и наблюдают за творящимся в городе мракобесием. Возможно даже делают ставки в развлекательных целях. Мало ли, скучна жизнь великих людей. Дрэйк бы такую не хотел. Собственно, у него ее и нет. Доказательства? Возвращение к разговору о кривых чарах, которыми он обзавелся на просторах мексиканского тайничка, напичканного всякими приблудами годного и не совсем содержания. К слову, НЕ подлинник Истории Аркана они там и позаимствовали. К слову, мексиканского ублюдка они тоже достанут. Сразу же, как только барьер снимут. Дай всевышний, доживут.

- Зато ты был горазд доверить ему СВОЕ здоровье и благополучие. - В голосе звучит нескрываемая нотка раздражения. Да, он все еще немного зол на то, что Салливан даже не предупредил напарника о том, что собирается прикормить свору проклятой кровью. Никто не знал, как она поведет себя в этом случае, но Салливан в тот день был готов идти на риски любого типа, как оказалось. И крови проклятой хлебнуть и на суицидальную амбразуру броситься без головы. Луис не спорит, это одна из причин, по которой Мартин Салливан захватил его дух еще в самом начале их знакомства. Полная отбитость. На всю голову. Он готов рисковать всегда и везде и это прекрасно. До тех пор, пока не начинаешь задумывать о том, что бессмертие вампиров только на годах и словах бессмертное. На деле же, их башка имеет свойство отлетать так же быстро, как башка любого смертного. Стоит только приложить чуть больше усилий и знать в какую сторону ее скручивать. - Маг щедр на подарки, если выполнять его просьбы. Не пожалел даже собственной крови. - Губы раздраженно кривит и тянет нитку, вылезшую из шва джинсов на правой ноге. - Мы обращались к Алекто. Она прекрасная женщина, ей удалось перекрыть чары и вернуть мне нормальный вид, но расценки ее магазина меня не устроили. - Да, этот случай тоже до сих пор неприятно дерет его ребра изнутри. Вообще, в его понимании, вопрос крови ставал не просто ребром... Он кривился в таком положении, что его угол не вычислил бы ни один существующий ныне математик. Уровень бесовства превышал все допустимые рамки. Кровная связь не только на родственном уровне имела для Дрэйка какой-то свой, особенный смысл. И то, что кровь его напарника уже, возможно, ушла в чьи-то руки, раздражало оборотня больше, чем Мартин мог бы ожидать. Возможно, вообще не ожидал. Хотелось бы верить. Именно поэтому пошел на такую сделку с ведьмой. Будь Луи в тот момент в состоянии выдавить из себя хоть слово, он бы не пошел на это. - Ее ценник слишком велик для меня.

Двадцать штук. Салливан тоже не дешевит. Он знает цену своему труду и здраво оценивает риски. Именно поэтому сделочная составляющая полностью лежит на нем и не нуждается в препирательствах и спорах. Ни то, чтобы они имели "семейный" бюджет, но выручку с дел делили поровну, если выходили на них дуэтом. И... Дрэйка не могло не радовать предложение вампира посотрудничать, если они преуспеют с книгами. Но от чего-то ему кажется, что Рейнард не сможет отказаться. Даже если в библиотеке ничего не выгорит. Вещь Мартин откопал действительно интересную. И если она имела место существовать, если они смогут до нее дотянуться... Господибоже бля, это будет самый бомбический куш, который они могли бы сорвать в своей жизни. Кто-то достал бы чертов клык и сказал: "Продано. Я пенсионер. Я сделал все, что мог". Луис Дрэйк бы сказал: "Это только начало пути". Потому что ничего более дорогого материально он в своих руках еще не держал никогда. И ведь это не все, что скрывает их большой мир. Они вообще могли бы бросить мелкие дела и отправиться в путешествие за чем-то более ценным. НО. Всегда имелись эти дурацкие "но". Для начала они должны хотябы выбраться из-под купола. А потом уже думать о чем-то еще. Дрэйку вообще казалось, едва стена упадет, он соберет свои манатки, закинет в чемодан Салливана и больше никогда не вернется в этот проклятый город. И к черту все.

Его неприкосновенность моя первостепенная задача.

Мартин ухмыльнулся, нервно постукивая пальцами по колену. Когда-нибудь это обоюдное желание погубит их обоих, и грустный финал никто не запишет в летописи, да и на приключенческий бестселлер не потянет. Все живые и не очень существа кого-то защищают, теряя голову, и когда-то Салливан придерживался позиции, что способен защитить себя сам, выходя даже из самой грязной воды чистым и почти целым. Один охотник, одна промашка, и ощущение святой неприкосновенности разбилось вдребезги. Насколько неприкосновенен Луис? Марти снова бросил на напарника долгий задумчивый взгляд. Если Дрейк ввяжется в очередное дельце Рейнарда в обход Салливана (он будет ОЧЕНЬ зол, если так произойдёт) или вляпается в какое-то застарелое дерьмо (в этом их дуэт не имел равных), насколько вампир будет в состоянии вовремя прибежать на помощь, узнает ли вообще?

Тебя спасло то, что ты успел отправить смс. Охотник оставил телефон. А Луису оставят?

Марти вздрогнул, перевёл взгляд на Хельсона и вскинул брови, приоткрыв рот от удивления. Наличка? В 2022 году? Но подход ценителя к ценителю сработал: Салливан сладенько улыбнулся, изо всех сил сдерживая колкие комментарии, и сощурился, как наблюдающий из-за мусорки хитрый енот.

— Какая щедрость, Хельсон, — протянул он и кивнул. — Двадцать за попытку. Возьму наличкой.

Салливан вычеркнул из списка все пункты, кроме ключа, и заметно повеселел. Можно даже сказать, что возбудился, его всегда заводил азарт, кормящий его всеобъемлющую алчность, каждая сделка (неважно, провальная или успешная) разрывала спящую бомбу на дне вампирского тщеславия. Он резко становился живее обычного, взгляд блестел. Создавалось чёткое ощущение, что стоит до него дотронутся, и тебя ударит током.

Рассказ Рейнарда Марти слушает внимательно и хищно, выхватывая каждое слово и мысленно сравнивая со своими источниками. Качает головой на вопрос, планирует ли он таким образом найти свою душу. И снова вспыхивает энтузиазмом, как сверхновая, с пылающей страстью отвечая:

—  Я знаю, что он в Аркане.

Настала очередь лисы закусить наживку. А Салливан начнёт тянуть леску на себя, медленно, мучительно, выкладывая лишь часть информации.

— Этот город —  кладезь для искателей. И происходящие события, —  он нарисовал в воздухе круг, изобразив купол. — Лишь тому прямое подтверждение. Грех не навариться, пока всё с ума посходили.

Мартин придвинул изображение к себе поближе и положил рядом нарисованную им самим карту Аркана. Городские улицы были исчерчены разноцветными линиями, некоторые здания перечёркнуты, некоторые обведены. Салливан указал на несколько мест, где по его предположениям существовали проходы в подземные туннели.

—  Я в первую очередь делец, который любит быть на шаг впереди от конкурентов, — Марти обворожительно улыбнулся. —  Найдём ключик, обчистим один из миров, а потом продадим лот тому, кто больше предложит. Все будут в плюсе, ну, не считая тех, кто тут гайки магические крутит туда-сюда.

Салливан осознавал риски, поэтому уже продумывал не только план “Б”, но и план “С”. Ключ —  очень важный и опасный артефакт, много кто захочет его себе, если всплывёт источник. Владеть Ключом на правах полноправного владельца Мартину не хочется, личные принципы не позволяют. Стрясти куш и уйти в долгосрочный отпуск подальше от Аркана — лучший из возможных исходов. Лишиться головы? Он столько раз ей рисковал, что впору писать мемуары (жанр: сатирический опус в трёхтомнике, оценки у критиков низкие). 

—  Я уверен в данных, давно гоняюсь за крупной рыбой в местном акульем заливе, — Салливан подкинул древнюю монету и прокатил по пальцам. Затем протянул её Луису. Пусть вернётся в надёжные руки.

— Этот проклятый город принёс мне столько проблем. Хотелось бы получить компенсацию за потраченные время и нервы, — чуть успокоившись, закончил Марти. —  И мне неважно, кто купит эту хреновину. Могу провести частный аукцион и пусть покупатели переубивают друг друга. Главное, не забыть о закуске. Тебе какой попкорн нравится — солёный или сладкий? Не отказался бы от острого сейчас.

Салливан улыбнулся Дрейку, адресовав ему этот вопрос.

— В общем, — сделав паузу, вампир тихо прокашлялся. —  Мы нанесём визит в библиотеку Аркана, раздобудем всё, что сумеем раздобыть, и начнём копать под этот артефакт. Если ты в деле, Рейнард, то я должен быть уверен, что могу доверять тебе.

Марти задумчиво почесал щёку.

—  В случае провала в библиотеке рассмотрим любой вариант сотрудничества. Авось и старый еврей заинтересуется, если ему правильно преподнести информацию. Какой срок даёшь на выполнение заказа?

"Я знаю, что он в Аркане".

Рейнард же, наученный горьким опытом тысячелетий, прекрасно знал, что любой, будь то загадочный (и не внушающий доверия) тип из переулка или преуспевающий охотник за сокровищами, мог сказать "знаю" и послать тебя искать несуществующие вещи в непроходимых болотах близ Амазонки, по уши утопая в её топких берегах и теряя в мутных водах абсолютно всё: от фонарика и карманных часов до горящей надежды на удачу и любви к древностям. С тех пор демон полюбил точности и детали - в той мере, которая была доступна по отношению к реликтовым предметам. А по природе своей лис питал особую нужду в осведомленности: от предстоящей встречи двух влиятельных кланов до кого Валуа предпочитает на ужин. И, разумеется, желал самостоятельно убедиться в правдивости источников, прежде чем приступить к делу. Так что с каким бы нажимом ни было произнесено "знаю", оно не должно было купить демона. Не должно было.

Но как же, черт возьми, соблазнительно оно звучит из уст Салливана, да?

Это был вопрос доверия. Позволил бы демон завлечь себя в авантюру, на которой с полвека назад поставил жирный такой, кричащий красным цветом крест? Повелся бы на непомерную гордыню и пылающий энтузиазм мальчишки, что загорелся безумной идеей? А мальчишки ли? Не при первой встрече ли Мартин доказал демону, что дураком остаётся не тот, кто закрывает глаза на слова полоумных, не тот, кто с родного туманного Альбиона рвется под палящее солнце Кубы, а кто не зацепился за бредовые слухи и не рискнул попробовать? И ведь Салливан не прогадал. По воле судьбы-насмешницы почти сразу же после демонических слов "не прогорит" указал на пропавшую из-под носа жертву артефакта, а после - познакомил со всеми прелестями "ожившего" булыжника. И какую бы цену юный (или не очень) охотник за древностями ни получил за самородок, разве увиденное не стоило того? Чертово заклинание, проснувшееся спустя века и превратившее неживую материю в живую, научившее её существовать как любой целостный, саморегулирующийся организм. Собственными глазами лицезреть очередные чудеса магии и поражаться, насколько безграничным и творческим было искусство её владения и то, что она созидает. Настоящие ценители отдали бы за это многое. Наконец, наслаждаться палящим кубинским солнцем, вкусом солёных сигар и сладковатого рома, приятной поездкой вдоль побережья и, нет сомнений, самой лучшей компанией в лице демонического лиса, ставшего после надежным (почти, за одним лишь исключением) деловым партнером, с которым определенно приятно иметь дело. Стоило ли оно того? По мнению Рейнарда, наверняка.

— Мне нравится твой подход, — демон утвердительно кивает и задумчиво ведёт пальцем по краю столу, поджимая губы. — Украсть древнейший артефакт, пока весь город погружен в хаос? Прекрасная идея.

Лис разводит рукой и шумно усмехается, представляя масштабы грядущего.

— Но аукцион... Черт возьми, Салливан, такими темпами в городе не останется ни одного живого. На клык будет спрос, это точно.

Со стороны Проклятых в том числе, узнай они об артефакте. Лисандру оно бы точно заинтересовало. Только будет ли она готова потратить баснословную - во взлетевшем до высоты Бурдж-Халифы ценнике сомнений не было - сумму на драконий зуб? Вряд ли. Ведь в предыдущий раз Валуа предпочла и вовсе не тратить денег, чтобы забрать желаемое.

— Ты безумец, Мартин.

И гений. Балансирует где-то на грани между ними двумя. Только признаваться в этом Рейнарду не хотелось - слишком сокровенным оно было. Да и вампиру полезно поумерить свой пыл: кажется, вот-вот и самовоспламенится. И ни у Рейнарда, ни у Луиса выбить из него всю дурь не выйдет. 

Демон качает головой и шумно выдыхает. Но ведь таким Салливан ему и нравился? Не без огня азарта, слепящего тщеславия и обворожительной улыбки, конечно же.

И Луис туда же. Научился у вампира заискивающе уговаривать сомневающегося демона, что сейчас он просто не мог устоять?

— Ты прав, Луис, — лис игриво пожимает плечом, ловя плутовскую улыбку на чужом лице и отвечая той же лукавостью. Ему действительно нечего было терять. Помимо душевных сил и загоревшегося вновь огонька надежды, если поиски Ключа в очередной раз обернутся неудачей. Но рискнуть - точнее, наблюдать, как этим занимаются эти двое - определенно стоило. Особенно если его с такой легкостью брали в долю. — С меня не убудет поделиться парой демонических советов.

Рейнард, подмигивая, поднимается из-за стола.

— Одну минутку.

И исчезает за иллюзиями, чтобы спустя недолгое время показаться уже не за столом, а рядом позади сидящих гостей. Лис проходит вперед, сопровождая улыбку хитрым прищуром, складывает две обещанные купюры перед вампиром на стол и отшагивает обратно, опираясь рукой на спинку стула Мартина.

— Я думаю, пяти дней вам должно хватить, — либо забрать нужное честным воровством, либо, как сказал Салливан, договориться другим путем. Удивительной, однако, личностью обладал библиотекарь, раз Мартин видел возможность сотрудничества с тем, кого собирался обокрасть не раз и не два.

— Что же касается клыка... Разве я могу отказать вам в помощи? Единственное небольшое условие - дадите разок попробовать его в действии.

Слишком соблазнительным и слишком грандиозным казалось дело, чтобы позволить Луису с Марти так просто уйти от него. Одна мысль о том, что Салливан действительно напал на след и что заветный клык окажется в своих руках, захватывала дух.

— И одно маленькое уточнение, — лисью улыбку и прищур не перебить ничем, а вот напряженно (или предупреждающе?) сжавшаяся рука на спинке стула что-то да говорила, — в какой из миров ты решил запустить свои загребущие руки, Салливан?

Ступать в Ад - безумие. В Рай - тем более, вышвырнут вниз ещё на подходе. В мире духов ничего, кроме застрявших проекций неупокоенных душ, нельзя было найти. Демону так казалось. Что же касалось других измерений... Миллионы слухов о их существовании. Касаться их было страшнее, чем предположить, что драконий клык действительно существовал.

— Вопрос о доверии стоит прежде всего задать себе самому.

Демон шумно вздыхает, наконец отходя от Мартина.

— Готов ли ты взять оплату дела, не проверяя купюры своим артефактом?

Лис переплетает пальцы рук перед собой и косится на оставленные пятитысячные, а после вопросительно смотрит на Мартина.

— Готов ли доверить информации чуть больше, чтобы в ответ я дал следующую наводку?

Лис пробегается взглядом по фотографии клыка, а после - по папке вампира.

— И, наконец, забыть наши прошлые разногласия?

Потому что иначе речи о доверии и идти не могло.

— Ты можешь мне доверять, Мартин Салливан, — хмыкает, мол, в этом и есть вся правда. — Честное демоническое слово. Ты и сам знаешь, что идти против тебя не в моих интересах.

Делает паузу, прислушивается, прокручивает свои слова в голове. Не в его интересах, да. Но кое что иное, принятое называть личной симпатией, никто тоже не отменял.

— Как минимум.

Демон равнодушно жмет плечом, не желая уточнять последнюю фразу, проходит поперек кабинета, задумчиво потирая подбородок.

— И ещё одно. Несколько веков назад был один замечательный шотландский маг с особой любовью ко всякого рода древностям - доктор Грант. У него есть пару громких работ об артефактах: в описании некоторых попал в точку, где-то всё-таки перегнул палку, но! У него был свой дневник с заметками, наблюдениями и краткими сведениями, которые по тем или иным причинам не попали в его сборники о реликвиях. В нем-то как раз упоминался артефакт, напоминающий драконий клык. В своё время кое-кто обратил внимание на дневник Гранта и сделал копии. Не уверен, есть ли одна из них в арканской библиотеке, но можете поискать заодно и её. Вы ведь и сами понимаете, что без дополнительных проблем с клыком не обойтись? Так что книжка может пригодиться.