Ночь прекрасна. На протяжении множества веков она выступала объектом страха всего человечества. Множество преданий о ужасных тварях, что прячутся за покровом тьмы слагал почти каждый народ. Маленькие дети верили в это и в испуге прятались под одеяла. И лишь взрослея, они понимали, что услышанное - не более, чем инструмент родителей-манипуляторов, и бояться темноты не нужно. Ах, если бы они только знали, как ошибались.
- Стоило им только выйти на улицу - мы уже ждали. Мда. - Майкл набирает в легкие прохладного воздуха ночи и закрывает глаза. Пусть кольцо солнечного света и позволяет ему находиться на улицах днем, вампир все равно предпочитает действовать в ночи. Она завораживает его, навевает приятную ностальгию. Холодные темные руки обнимают его, заставляя приятные мурашки бежать по коже, что вызывает желание остаться в ночи навсегда и забыть про солнце. Под покровом тьмы существует совсем иной мир, живущий по своим законам. Их мир. Его мир.

- Хотя, знаешь, некоторые даже пытались сопротивляться. Помню, один крестьянин даже успел проткнуть мне грудь вилами. - Вампир  продолжает повествование, оперевшись ладонями на каменные перила. Перед ним простирается парк, чьи дорожки освещались лишь тусклым светом редких фонарей. Прекрасное место в это время суток. Улыбаясь, Харрисон поворачивает голову. Собеседником ему служит молодая девушка, прислоненная спиной к каменным балясинам. Пустой взгляд стеклянных глаз, окруженных мертвенно-бледной кожей смотрит куда-то вдаль, пусть бедняга и не может больше ничего увидеть. На шее зияет свежая рана, из которой вытекают остатки жизни. Вампир усмехается, вытирая каплю крови с уголка губ: - Я и не знал, что ты больше меня не слушаешь. Жаль.

Он мягко машет остывающему телу ладонью, прощаясь, и легкой походкой спускается по ступеням вниз. Парковая дорожка даже в такое время не пустует, порой подсовывая на путь тех или иных существ, которых Майкл попросту игнорирует, обходя стороной. У знакомого столба, освещающего старую ель, он сворачивает. Небольшая скамейка на берегу пруда пуста - он пришел раньше назначенного времени. Пользуюсь возможностью, Харрисон присаживается и хмурым взглядом всматривается в отражение луны на черной водной поверхности. Его информатор, который должен был достать для Мартина информацию уже несколько дней не дает о себе знать. И если в другом городе были бы шансы, что он забухал или загулял, то в Аркане столь длительная тишина означает лишь одно - парень мертв. Майкл крайне недоволен - желание помочь Салливану активно движется к краху. Придется действовать самому, либо же предоставить юному вампиру возможность самому выследить своих врагов. И, поскольку второй вариант - не вариант, придется искать охотников самому. Правда, они только рады будут - шикарный отдых с Эш в Венеции им никто не простил, хотя прошло уже почти полтора века. Хмурый взгляд быстро исчезает и Майкл невольно улыбается, предаваясь воспоминаниям. Но тут же вынужден отвлечься на тихие, едва уловимые слухом шаги за спиной.

- Я ждал вас позже. - Мягко произносит он, вставая на ноги и поворачиваясь. Мартин в компании Луиса, неудивительно, ведь дело серьезное. Майкл протягивает им руку. - К сожалению, мне нечем вас порадовать, друзья мои. Человек, который должен был собрать информацию пропал. Думаю, вы понимаете, что это значит. Но, у меня есть предло...
Он сбивается на полуслове и поворачивает голову вбок. Чуткое обоняние вампира чувствует свежую кровь. И судя по усиливающемуся запаху, ее много. Слишком много и слишком быстро. Последовавший за этим звук заставляет тело напрячься - слишком хорошо он знаком. Часто Майкл сам выступал в качестве причины появления таких звуков, когда рвал плоть противников и треск разрываемого мяса разносился по округе. Даже насытившись не столь давно Майкл с трудом сопротивляется звериному голоду, охватившему его в одно мгновение. Но чему он не может противостоять - любопытству, поэтому, бросив короткий взгляд на своих собеседников, тут же срывается с места и бежит на запах.

Ночь - прекрасное время суток. А ночь в Аркане - вообще как отдельный вид искусства. Не сказать бы, что Луис Дрэйк бывал во многих городах и везде гулял исключительно по ночам, но, почему-то именно здесь это время суток доставляло ему какое-то странное удовольствие. Особенно, когда эти ночи воистину лунные. Как сегодня. Луна вызывает прилив эмоций, обострение чувств и мыслей. Дрэйк пока еще не знает какими будут эти мысли: добрыми, или злыми. Зависит от ситуации. Это как ощущение какой-то внутренней вибрации в душе, которая может стать дурацким романтическим порывом или приступом гнева в зависимости от того, кто и что будет окружать Луиса в это время. Контролировать себя в моменты обостренных мыслей и чувств ему всегда крайне сложновато. Мысль становиться оружием, которое может быть использованное как за, так и против него. Он ощущает остроту собственных чувств так, словно они вот-вот сдавят грудь крепкими ремнями и они просто не дадут ему дышать. Вся эта безумная смесь эмоций обостряется до предела. Любая добрая мысль способна ввести волка в состояние щенячьего счастья, любая злая - в яростный поиск виновных, гнев и желание порвать всех и вся на кусочки. Боль моральную он может ощущать как физическую. Благо, что сегодня не полнолуние. Все это было бы ему ни к чему. У их дуэта сегодня на повестке встреча с важным человеком. Вампиром, если быть точным. Древним, если быть точнее. Вот с кем, а с мистером Майклом Харрисоном Луис Дрэйк шутить бы не стал. За сколько столетий перевалило этому старичку, он не знал и знать не хотел. Тем более не хотел знать, какую мощь, накопленную за годы своей не жизни, он носит в своем теле. Лу ни раз видел на что способен Мартин. И его сила пугала. Что же говорить об этом кадре? Ничего. Стоило поблагодарить судьбу, что он пока еще остается союзником их дуэта. Чем черт не шутит, кто знает, как повернется дальше судьба, но пока они на одной стороне, то опасаться нечего. И, нет. Луис не ссыкло. Луис реалист. Он никогда не кидает ни перед кем дешевые понты в стиле: "Да что это за чмо? Да я набью ему хлебало и глазом не моргну". Ре-а-лист. Даже будучи Альфой, он прекрасно понимает, что против древнего ему мало что есть противопоставить. Нужно дорасти. Немножко. Лет эдак на пятьдесят - сто. Ну, грубо говоря. В случае чего, он бы выбрал стратегию отступления. Не вступать с ним в открытый бой, а просто откланяться с возможностью прикрыть Марти спину и не сдохнуть самому. Благодаря своей способности здраво оценивать ситуацию, возможно, он и жив до сих пор. Пусть все так и остается.

- В Аркане часто пахнет кровью. Особенно по ночам. Ты беспокоишься? - Даже и не знает, для успокоения чьей именно души это было сказано. Для чуткого обоняния оборотня не заметить столь резкий и хорошо ощутимый запах, оседающий на языке неприятным стальным привкусом - просто преступление. Но... Это не их проблема? Да, Луис Дрэйк - эгоист, когда дело не касается его личных дел. Его личное дело сейчас идет рядом с ним, цепляя его под руку так, будто действительно был взволнован. И это не нравилось волку. Мартин не из тех, кто чего-то опасается. Паникер в их дуэте - это Лу. Но раз вампир призывает поторопиться, то они поторопятся. Быстрее провернут свою очередную сделку и свалят отсюда подобру-поздорову.

В назначенное время в назначенном месте. Майкл протягивает им руку для приветствия и от чего-то Луису кажется, что она куда гораздо холоднее, чем рука Салливана. Наверное, это просто иллюзия. Наверное, ему просто хотелось чувствовать чуть больше жизни в тонких мальчишеских пальцах. Но на повестке дня (ночи) другой вопрос. Да, и Лу, и Марти прекрасно понимали, что могла значить пропажа информатора. Просто-напросто... Тот уже мертв. Не критично, раз у Майкла есть предложение. Критично, что это предложение он не озвучивает. Не удивительно. Потому что в нос буквально секундной ударил такой резкий тошнотворный запах, что Лу едва ли не вывернуло прямо здесь и сейчас вечерним кофе. Он морщится, и перехватывает руку снова будто ищущего в нем поддержки вампира. - Давай поужинаем, когда закончим с делом? Зайдем к Рождеру, возьмем еду на вынос, загрузимся алкоголем и... ну ты понял. - И что и? Когда тебя стало так тянуть домой? - Только пообещай мне, что мы не будем вмешиваться. Что бы там не случилось. Мы просто заберем информацию у твоего дружка и свалим. - Времена, знаете ли, темные пошли. И кровавая баня, которую кто-то устроил прямо на открытых улицах Аркана (а так оно и было судя по тому, что запах четкий и не спертый ничем), не являлась предвестником чего-то хорошего. Может быть стоило забить и уйти прямо сейчас? Но тогда они потеряют связь и ту самую ниточку, которая могла привести их к заказчику. А злость все еще теплилась в этой груди. И Марти, видимо, придерживался такого же мнения, раз все-таки решил пойти вслед за унесшимся на запах Харрисоном. А Лу не оставит его одного. Уже тридцать лет рука об руку. Зачем прекращать этот обычай по таким пустякам?

В нос ударил тяжёлый, почти маслянистый запах крови. Мартин не видел того, что заметил Майкл, кровь на мгновение затмила ему всё. Вампир зашипел, показав крыли, дёсна зачесались, как у новообращённого, но он усилием воли подавил животное желание броситься на добычу. Гордость семьи была аксиомой и для отречённого — бросаться на объедки другого хищника подобно гиене не пристало уважающему себя кровососу. Очертив взглядом открывшееся зрелище, Марти отпустил руку Луиса и сделал неопределённый жест, будто ограждая альфу от увиденного. Перед глазами пронеслись все эти статьи с локального арканского новостного дайджеста: УБИЙЦА БРОДИТ ПО УЛИЦАМ ГОРОДА. От мыслей этих по коже пробежали неприятные мурашки. Не хотелось бы стать главным героем утренних обсуждений в Вайбере.

Салливан однажды уже видел растерзанные трупы. Ну, случалось по молодости. Но каждый раз ему было ясно, кто повинен в резне: слишком много познаний предков и прочитанных книг. Обескровленные тела? Сородичи наследили. Вывернутые наизнанку исполосованные останки? Оборотни постарались. Нетронутые сломанные куклы, стеклянными глазами уставившиеся в бесконечность? Соулхантеры собирали урожай. Здесь же было что-то другое. Что-то, что вызывало в груди первобытный страх.

Марти отстранённо кивнул. Про упоминание “межвидовых перепихонов” он поморщился, вышел наконец из оцепенения и, сунув руки в карманы, кругом обошёл место преступления, стараясь на всякий случай держаться на дистанции. Перед глазами повисла подрагивающая кровавая пелена. Нутро скрутило от голода.

—  Слушай, я продавец полезных артефактов, а не приспособлений для массовой аннигиляции, — раздражённо отозвался Мартин и пригляделся, прекратив потуги в дыхательную гимнастику. Не помогало. Он просто решил не дышать.

—  Вампир бы не оставил столько крови, если только не любит играться с едой, —  заметил он не без иронии и переглянулся с Дрейком (альфа знал, как аккуратно напарник обходится с пакетами из центра донорской крови). —  Погляди, какой диссонанс. Они высушены, как узники Освенцима. Не только кровь, но и иные жидкости пошли в пищу. Убийца — экзотический гурман.

Салливан прислушался и отступил в тень, вглядываясь в темноту парка. Он что-то вспомнил и тщательно подбирал слова, когда снова заговорил:

—  Я читал об этом. Прочие тоже были найдены в подобном состоянии. Говорили ещё, будто убийца следует по старшим арканам Таро, выкладывая из жертв особо примечательные карты, бред какой, —  фыркнул Мартин. —  Точно наш парень из новостей. Который кошмарит Аркан. Мой совет — надо бы бежать отсюда, пока этот весёлый мясник не вернулся. Если он может сотворить такое, —  вампир указал на трупы. —  То и нас размажет.

Салливан перевёл взгляд с Харрисона на Луиса и обратно.

— Майк, ты прибыл быстрее нас. Видел кого?

Шорохи наполнили тишину парка — к ним кто-то приближался, и Марти попятился обратно к Дрейку. Тот что-то почуял, по взгляду видно и лицу альфы, в особенности по глазам, окрасившимся в золотисто-волчий. Что-то плохое скрывалось в полутьме.

—  Луис, —  тихо спросил Салливан. —  Их много, да?

Он схватил Харрисона за плечо и потянул назад.

—  Надо уходить, ну. К чёрту это дерьмо, сваливаем. Я ещё хочу дожить до двухсот. 

Майк молча слушает умозаключения Мартина и внутренне соглашается с товарищем. Подобного он не видел ни разу за свою длинную жизнь, а столь изощренный способ убийства точно не обошел бы стороной такую многогранную личность, как Харрисон. Хмурым взглядом скользя по разбросанным ошметкам уже раз в сотый, вампир скрещивает руки на груди. В его голове роится целый ворох мыслей, казалось бы, переплетающихся между собой, но ведущих в разные стороны. Он до сих пор не определился с дальнейшими действиями: вроде бы хочется найти это странное существо и задать ему множество вопросов, пусть и потребуется выбивать ответы силой. А с другой - все столкнувшиеся с убийцей уже мертвы, за исключением их счастливой тройки. И пусть он древний вампир, равных которому по силе можно пересчитать на пальцах, вовсе не факт, что Харрисон переживет еще одну встречу с этим существом.

- ... Убийца — экзотический гурман. - Да, это тоже заставляет задаваться вопросом.
- Я никогда не встречал подобного. - Сухо бормочет он, продолжая размышлять. Что это за жажда такая странная? Он знает всего два вида: жажда крови и жажда воды. И они никак между собой не переплетаются. И уж точно не знает, как можно вытянуть из живого существа всю жидкость. - А артефакты-ловушки у тебя есть? - Кажется, он только что принял решение, от которого уже не сможет отказаться. - Я хочу поймать эту тварь. Из научного интереса, разумеется. И ради восстановления социальной справедливости. Конечно же.

Он поднимает взгляд на Салливана и некоторое время молчит, обдумывая ответ. Выходит, они не успели разглядеть убийцу. Вот сказать им сейчас правду - примут за сумасшедшего. Пхах, можно подумать, сейчас они другого мнения. Похоже, выбора нет.
- Тень. - Вампир, наконец, нарушает молчание, начиная медленно обходить тела в очередной раз. - Или дымка. Что-то похожее. Готов поклясться, оно посмотрело на меня, но исчезло, стоило вам появиться. Не знаю магию, способную сотворить подобное. Мне непонятна природа этого убийцы, поэтому и хочу его поймать. Вопрос лишь в том - как. Вы со мной?

Он переводит взгляд на Луиса, ожидая от того поддержки, но разговор вынужденно прерывается. Почти одновременно все трое слышат звуки приближающихся существ. Оборотни. Луис утверждает, что их пятеро и Майк автоматически кивает, соглашаясь с ним. Судя по звукам именно так. Он оскаливается, обнажая клыки. Глаза вампира темнеют, вены вокруг них отчетливо проявляются. пятерых оборотней убить несложно даже ему одному, а втроем они быстро разберутся. Но как бы не так. Мартин заикается про "свалить", сбивая с Майка спесь.

В его словах есть логическое зерно истины. Пришедшие наверняка повязаны с местными властями, а убивать кого-то из местных в этом городе сродни смертному приговору. Но и бежать не вариант. пятеро свободно разделятся и догонят их, даже если Харрисон попытается увести преследователей за собой - они же не идиоты, чтобы бежать только за одним. Конечно, можно попытать удачу, но что-то подсказывает вампиру, что затея эта гиблая. Неужели остается только стоять на месте и пытаться оправдаться? Позиция труса, но в данный момент, она кажется самой логичной. Этот факт, как и невозможность убить выходящих под свет фонаря оборотней безумно сильно злит Майка. Разговаривать - удел Ричарда, и впервые с момента побега древний жалеет, что брата нет рядом.

- Всем стоять на месте и не двигаться. - Хриплый голос одного из оборотней заставляет его поморщиться. Кажется, сперва идет перегар, а лишь потом сам "блохастый".
- Не переживайте, - Майк поворачивается к своим спутникам и вздрагивает, видя лицо Новака. Мартин вовремя переобулся в него, умно. - сука... - Беззаботное выражение наглой рожи еще больше злит вампира, но он намерен придерживаться выбранной линии поведения. - Мой брат - гений дипломатии, и я кое-чему у него научился. Смотрите.
Харрисон поворачивается к скомандовавшему им оборотню, вздергивает подбородок и мягким голосом спрашивает:
- От чьего имени ты тяфкаешь?

Вы со мной?
Эти слова словно удар под дых. Луис Дрэйк буквально молился о том, чтобы Майкл не задал этот вопрос вслух. Ведь он видел явную заинтересованность в его глазах, в его поведении. Буквально нутром чувствовал желание добраться до чего-то неизвестного, дотянуться до него рукой и почувствовать как горит кожа на холодных пальцах. Силен, азартен, в вечной погоне за неприятностями. Лу никогда не понимал. Не понимал их желания, попав в и без того непроходимую черную, вонючую задницу, забраться в нее еще поглубже. Эта тяга наступить в болото вязкого дерьмища присуща доброй половине населения Аркана. То ли дело сам Дрэйк. Если бы он сейчас был один, то ни за что бы не пошел на запах крови. Это ни его кровь. Ни кровь Мартина. Это ни кровь самого Харрисона, в конце концов. Да, Луи пошел бы даже на ее запах. Ведь каждый из его окружения, кто подвергся опасности, непременно, мог бы получить отзыв со стороны Дрэйка. У него осталось настолько мало знакомых и близких людей, что за каждого из них он был бы готов бороться с чем и кем угодно. Даже если те совсем не слабы и способны сами за себя постоять. Так ему было бы спокойней. Так он был бы воочию осведомлен, что с ними все хорошо. И Луис знает, что как только они вошли в переулок, перед его взглядом находилось нечто страшное. Возможно даже что-то неземное, и из этого мира. Ни одно существо не пахло так, как "оно". То есть, вообще не пахло. Не имело никакого запаха, не несло никакого тепла. Единственное, что "оно" волокло за собой - это даже не холод. Это даже не страх. Это ужас. Внутренний. Пробирающий до дрожи каждую клеточку твоего тела. И теперь Луис был уверен, что видел это не один. Ему не показалось. Не может точно ручаться за Мартина. Но Майкл успел разглядеть, оказавшись на месте преступления раньше. Волк не верил ни в Бога ни в черта, но, пожалуй, только им было известно, что за тень могла сотворить с двумя решившимися тут пересечься существами. Ни волчьим, ни вампирским духом от разбросанных частей тела не пахло. Тем более, он бы сразу смог почувствовать магию. Но кроме стального вязкого запаха в носу он не ощущал ничего. По крайней мере, до того момента, как сюда не подтянулась группа оборотней. Стоило ли преследование убийцы того? Зачем они вообще должны были этим заниматься? Чисто из спортивного интереса древнего? Он не готов подвергать Салливана такой опасности, понятия не имея, с чем именно они имеют дело. Может быть, это существо может разорвать их по щелчку пальца. Аркан таит в себе много тайн, бросаться сломя голову за которыми не следует от слова вообще.

Но сейчас на повестке этой ночи нарисовались дополнительные проблемы. Например, то, что из древнего паршивый переговорщик. Отправь его во вражеские угодья решать какой-либо конфликт, его голова бы уже сидела на колу, а страна-переговорщик горела синим пламенем. Оборотни не любят такого обращения к себе и даже Луис, будучи в абсолютном спокойствии, мог бы ощетиниться и сломать кому-нибудь что-нибудь. Но не спорит, что его немного задели слова о том, что он тут, видите ли, охотится. Стоит начать с того, что Лу никогда в жизни не охотился ни на людей, ни на любую другую расу, топтавшую эту земельку. Лишать кого-то жизни без повода как-то ниже его собственного достоинства. Показать свою силу можно и по-другому. Но сейчас наступает такой момент, когда ему резко давят на больную мозоль. Вот сейчас. Прям сейчас. Когда рыжий ублюдок огрызается Салливаном и делает шаг вперед в его сторону. И, о, как благоразумен Альфа в их группе. Он останавливает своего подопечного буквально за секунду до того, как Лу сделал бы рывок вперед, чтобы сломать уебку шею. Готов поспорить, он бы даже не успел понять, что случилось и как именно испустил дух. И только из уважения к Альфе Дрэйк все еще на своем месте. Все еще давит в себе желание, как они сказали, "поохотиться" вместе с вампирами. В конце концов, Альфа с ними всего один. Четверо из нх не представляют собой абсолютно ничего. Вампиры разорвут их еще до того, как те попытались бы дать им отпор. В конце концов, древний вампир - страшный союзник. Но куда более страшно иметь его во врагах. - Научи своих ребят манерам. Они позорят наше общество. - Обращается непосредственно к главарю шайки. И ведь действительно, - тявкают как кучка неадекватных гиен. - Он не собирался говорить это вслух. Но иногда его мысль бежит вперед паровоза, а язык его всегда был его врагом. - Падаль - не конек вампиров. Большинство из предпочитают оставлять своих жертв живыми. Ну, или мертвыми, где-нибудь подальше от людных переулков Аркана. Тот, кто устроил тут такую кровавую баню насквозь провонял бы их кровью и искупался бы в их кишках. В отличие от твоих ребят, обоняние и глаза у тебя присутствуют. - Вполне весомое оправдание на взгляд Луиса. На них нет ни капли чужой крови. В довесок ко всему - они только подошли. Запах не успел плотно въесться в их одежду. Так что, даже если бы они действовали с осторожностью высококлассного хирурга, они бы чисто физически не смогли бы остаться чисты. Благо, что Майкл и Мартин уже давно не новообращенные и вполне уважающие себя вампиры, чтобы копаться в чужих экскрементах. - Мы, так же как и вы, пришли сюда на запах крови. Но не застали убийцу на месте. Возможно он использовал какой-то артефакт, чтобы скрыть свое присутствие и запах и просто тихо ушел в тень. Мы хотели помочь, но не успели. Потому что жертвы даже не кричали. Мне кажется, что заняться поисками - ваша первостепенная задача. А вместо этого вы гавкаете на прохожих и ищете совсем не среди тех, среди кого должны искать. - Да, Дрэйк не намерен говорить этой сумасбродной компашке, что они кое-что видели. Об этом им знать совсем не обязательно. Если бы они подошли в более адекватном тоне, может быть, им бы удалось стать отличной командой. Но теперь, чисто из, как Лу выразился раньше в отношении Майкла, "спортивного интереса", он не скажет ничего. - Нам не нужны проблемы. Вам не нужны конфликты. Крови под нашими ногами достаточно, ты так не считаешь? - Учитывая, что скоро на запах крови стянется четверть Аркана, ситуация для группы патрульных оборотней не самая выгодная. Им бы подкрепление вызвать, да оцепить участок. А они занимаются откровенной херней.