[вид]
В моей голове чертова каша, а настроение напоминает хренов Диснейлэнд с его американскими горками. Papa Roach играет в проигрывателе, пока я выруливаю к дому, то и дело вглядываясь в таблички с адресами на зданиях. Я даже купила карту, бумажную, сложенную в несколько раз, ведь для Аркана не существует автоматического навигатора, и гугл с GPS тут попросту не работают. А еще не факт, что я правильно помню адрес, пусть я и потратила минут 30 на его поиски. Блядство. С каких пор моя жизнь из вечного веселья превратилось в унылую драму с элементами хоррора? Я задаюсь этим вопросом всю последнюю неделю. Временные сложности, сказала нам Лин, ага, охотно верится. Шумно выдохнув, я вырубаю музыку, а следом и двигатель.

Припарковалась я как мудло, но мне насрать. Тут полно места, пусть в Аркане, вопреки ожиданиям, не так уж и мало машин. Но отчего то, с учётом последних событий, этот город больше не ассоциируется у меня с Лас-Вегасом для сверхъестественных существ. Мы должны были развлечься здесь, как следует, затерявшись в толпе таких же, как мы с сестрой, на время залечь на дно. Я не знаю. Я ждала чего угодно. Море алкоголя, например, или препаратов покрепче, бесконечные вечеринки, коллективное колдовство под полной луной голышом у озёра. Но уж точно не того, что мы тут застрянем. Блять, блять, блять. Бью рукой по рулю, но больше ударяюсь сама, и запускаю другую в волосы, проводя по ним. Ладно, хрен с ним, надо скорее покончить с этим.

Я помню деда, пусть мы и не виделись довольно давно. Отец иногда упоминал о нём, но чаще всего в очень узком кругу. Потому что наша семья, или, если быть точной, очень многие из представителей Салливанов, предпочитают игнорировать «проблему», а не решать, будто её не существует, и ещё замалчивать то, что им не нравится. А обращённый в вампира один из своих... О, Боже, моветон, какая жалость, какой кошмар, какое лицемерное ублюдство. Я никогда не понимала, что в этом такого. Ну, кроме весьма смешного момента его внешнего возраста. Деду Мартину 17 на вид, и это чертовски забавно выглядит. Все остальное никогда не являлось бы поводом отречься от него, и не вспоминать его имени на больших семейных ужинах. Но да проблемы чванливого поведения актуальны для многих старинных магических семей, сохранивших свой капитал и чистокровность линии. Впрочем, и не магических тоже, это я уже поняла.

Но так или иначе, мы очень давно не общались с Мартином. И не то, чтобы я горела желанием приезжать к дедуле на каникулах, привозя с собой вязанные носочки в подарок, чтоб старикашка не мерз зимними вечерами. Но в моей памяти он был пусть и немного ворчливым, но зато с забавными историями, которые мне нравились. И тот факт, что отец рассказывал о нем только тогда, когда мы были одни, без прочих наших родственников, всегда печалил меня, накатывая где-то на фоне лёгкий привкус несправедливости.

Хлопаю дверью тачки, выбираясь наконец из салона, оглядываю здание. И шагаю внутрь, думая о том, правильно ли я делаю, собираясь обратиться к нему? У Мартина вроде бы неплохие отношения с моим отцом. Так почему бы ему не связаться с Джорданом Салливаном и не сдать меня с сестрой нашему папеньке? В конце концов, это мы удрали от него, а не он отказался от нас. Но... Я не знаю. Возможно, мы с двойняшкой настолько в заднице, что у меня нет особого выбора. Ведь Линайна тоже не знает, что за хрень с нами происходит. А деда Мартин живет тут достаточно давно, чтобы знать больше, чем мы с сестрами сможем выяснить самостоятельно. Я даже про Аркан впервые услышала именно от него. А еще... наверное, просто чутье мне подсказывает, что он не из тех, кто сразу же стучит родителям. К тому же, в моей памяти дед куда больше напоминает хитрожопого анархиста, чем моя старшая сестра. А это о чем то да говорит.

Я, наконец, нахожу нужную дверь и стучу в неё, чувствуя себя по-идиотски, не иначе. Наверное, в этот момент мне нужно думать о том, что сказать ему. Эм, привет, деда, я Кай, помнишь меня? Как дела? Мне нужна твоя помощь, не возражаешь, если зайду? Я закатываю глаза как раз в тот момент, когда дверь передо мной распахивается. И... на пороге не он. Пусть я и была ребенком, когда в последний раз его видела, но вряд ли вампир в теле подростка мог так подкачаться и вымахать. Я все-таки ошиблась адресом? Оглядываю мужчину с ног до головы, прежде чем все-таки открываю рот, спрашивая - Мне нужен Мартин. Мартин Салливан. Он же здесь живет? - и вот только попробуй сказать мне «нет», ей Богу, я что-нибудь подожгу сегодня.

За тридцать лет Мартин привык к тому, что оборотень за ним, ну, наблюдал. Как за зверушкой. Со временем это любопытство поиссякло, конечно, из исследовательского превратившись в настороженно-задумчивое, и поэтому Салливан перестал дёргаться каждый раз, когда замечал Лу в дверном проёме или при выходе из ванной. В ход шли шутки про сердечный приступ (Марти натурально хватался за сердце и начинал причитать, что он вообще-то старый, пугать его нельзя), чтобы скрыть смущение, а также наигранная отстранённость. Ну, как, например, сейчас.

(Ой, да ладно, ещё скажи, что тебе это не льстит!)

Мартин Салливан любил кроссворды за брошенный вызов. Если тебе что-то неизвестно —  это повод задуматься и купить книжку посолиднее, чтобы расширить багаж знаний и на следующей сделке под пьяную лавочку начать затирать про “горизонт событий” или Бозон Хиггса. Ещё ему нравилось играть в шахматы, карты, слова, викторины, но это всё откладывалось на внеочередной отпуск. Кроссворды же были всегда.

Прикусив кончик карандаша, Марти проследил взглядом за Луисом, когда в дверь позвонили. Если оборотень наблюдал за странным сожителем постоянно, то сам вампир позволял себе подобные вольности нечасто. Это была интересная игра: делать вид, что не замечаешь внимания, и одновременно с этим отвечать на зрительный контакт тогда, когда собеседник этого не видит. Салливан был из тех, кто не афиширует любопытство. Интерес. Мол, ну, согласитесь, что там ещё можно найти у человека под капотом после тридцати лет совместной работы (жизни?). Как старый британец, Мартин предпочитал думать, что их “корпоративная культура” с Луисом — это крепкий брак по расчёту. Перестанут удовлетворять друг друга, как напарники, разойдутся без пыли и шума. Да же? Так работают отношения по блату?

Марти склонил голову набок и моргнул.

Слово по вертикали: элементарная частица.

От разнёсшегося по квартире голоса Дрейка Салливан сломал карандаш. Какие ещё девочки? Какие гости? Обычно к ним заглядывали только курьеры с заказанной едой и донорской кровью. Иногда соседка, милейшая во всех отношениях девушка, искренне считающая Луиса и Мартина “парой престарелых геев” и не понимающая английского юмора. Но сегодня к ним явно пришла не она.

Надо сходить посмотреть.

Мартин по привычке потянулся за зеркальцем, но передумал в последний момент, вспомнив их с Дрейком уговор. Спрыгнул с барного стула, смахнул журнал с кроссвордом и, выйдя в прихожую, побледнел (как если бы был ещё бледнее своего обычного состояния). Ему показалось на мгновение, что из-за спины Луиса на него смотрит сородич — милейшая и смертоносная Лис, та самая, с которой у него случались самые выгодные в Аркане сделки (ну, в основном по деньгам). Салливан подозрительно сощурился и втянул носом воздух. Нет. Пахнет иначе. По жилам этой девушки текла ведьмовская кровь.

—  А вы по какому вопросу?

Вампир вглядывался в до зуда под черепной коробкой чертовски знакомое лицо и отчаянно терялся в мыслях. Какой-то артефакт на кражу внешности? Чары? Нет, не похоже. Запах у крови ещё такой… родной. Как будто зашёл в фамильное поместье, а там все в сборе, и мама презентует детям новый рецепт пирога с патокой и орехом-пекан.

Мартин сделал ещё шаг вперёд и тронул Луиса за предплечье. К слову, он редко к нему прикасался. Только в подобных случаях, как бы говоря — всё хорошо. Не надо никого прогонять раньше времени. И грызть никого —  тоже не рекомендуется.

— Мы… знакомы? —  задал следующий вопрос Салливан и качнул головой, приглашая даму войти в квартиру. Дрейка вампир всё ещё держал под локоть, предостерегающе сжав пальцы.

Осознание волнами накатывало на Мартина, возвращая мыслями из настоящего в прошлое, из прошлого в настоящее. Но сильнейшее сходство с Лис сбивало логическую цепочку. Захоти перевёртыш их убить, давно бы это сделал. Знакомый запах — салливановская кровь — такое очень сложно подделать или магически воспроизвести. Своих Марти чуял за версту.

Он заметил бы подмену. Верно же?

Девушка совершенно точно Луису не поверила. Ибо почему тогда она все еще здесь? Вообще странно, что кто-то приходил к ним на квартиру лично. Они, вроде как, оба не особо распространяли свой адрес, ибо если призадуматься о наличии у них пары дюжин недоброжелателей, им пришлось бы переезжать с места на место не реже чем раз в месяц. Оно, знаете, жить в своей квартире и не знать когда тебе ткнут нож в спину - это значит держать такой же нож под своей подушкой. Дом в понятии Луиса Дрэйка - это личная крепость. Крепость, к дорога и ключи к которой есть только у него. У него и у того, кто этот дом с ним делит. Здесь должно быть спокойно. Он должен приходить сюда и знать, что ему тут совершенно ничего не угрожает. Что он моет спокойно, не напрягаясь, не прислушиваясь, не принюхиваясь, просто отдыхать от гребаной повседневщины. Поэтому он встречается с партнерами, заказчиками и просто друзьями где-то на стороне. Где угодно. На улицах подальше отсюда, снимает номера в отелях, приходит в бары и клубы. Где угодно. По-Даль-Ше. Чтобы не подставлять ни себя, ни Мартина. Он тоже имеет право на спокойствие. А при их жизни - это непозволительная роскошь. Именно поэтому волк не позволяет себе раздавать свой адрес налево и направо. Именно поэтому у него есть основание полагать, что этим занимается кто-то другой. Немного расстроен. Да, пожалуй, это так. Пусть дама на его пороге весьма симпатична. Пусть. Не покривит душой, встретив ее где-то в другом месте, наверняка его взгляд бы точно задержался на этой милой недовольной сейчас его ответом мордашке. Но не здесь. Чужакам здесь не место. Жаль, что Мартин Салливан так не думает.

Лишь мгновение Лу отделяет от того, чтобы закрыть дверь перед их гостьей, но за спиной послышалось знакомое шуршание. Дрэйк спиной чувствует как вампир спускается со своего насиженного места и приближается к прихожей. Он проебал этот заветный момент. Выпроваживать гостью поздно. Тем более теперь, когда Салливан оказывается заинтересован в пришедшей к ним персоне. Ведь она, о боже, искала Мартина Салливана. Да его, мать твою, ищет добрая треть Аркана! И если они перед каждым во так будут раскрывать свою дверь, то не успеют ни просто переехать в другое место, они пожить вдоволь не успеют. И даже вот эта радостная, вполне доброжелательная улыбка, в которой расходятся губы девушки как только та видит вампира, уверенности в ее благоприятном визите не прибавляют. У него нет никакого желания ее впускать. Но предостерегающе сжимающаяся рука Мартина на его плече, давит в нем последнее желание закрыть дверь. Он ловит это победное выражение на лице незнакомки и отступает, давая Салливану право самому разобраться со своим гостем. В конце концов, она искала именно его, а не Луиса Дрэйка.

Где-то там, на столе, должен был стоять его остывший кофе. Лу обходит Мартина, направляясь вглубь их квартиры, но это не значит, что он не слушает, о чем именно говорят эти двое. Это не из любопытства. Ему насрать. Он никогда не совал свой нос в дела Салливана. Не имел такой привычки. У них это было взаимно. они работали вместе, но не мешали друг другу и в, так сказать, сольных проектах. Один хер, выгодой это оборачивалось им обоим. Дрэйк никогда не жадничал ни средств ни информации. Для вампира он не жалел ничего в равной степени так же, как и для самого себя. Пожалуй, для него он был даже чуть щедрей. Сейчас ему тоже нужно быть щедрым. Не раскрыть свой рот и не вылить кучу неприятностей в адрес сожителя. Спокойно дать ему поговорить с гостем и к тому времени как дама свалит, уже успеть остыть. Цепляя вою футболку с диванного подлокотника, волк молча в нее влезает и делая вид абсолютного равнодушия к происходящему, подбирает журнал и раскладывает его на столе. Кофе... нет. Вот ту еще остался бокал со спиртным напитком, который еще пару минут назад потягивал Салливан. К нему он и приложится, утыкаясь взглядом в раскрытый на нужной странице кроссворд. Предмет, приносящий счастье, удачу. Восемь букв по горизонтали. Луис тянет коктейль из трубочки и ровным, прописным почерком пишет ответ в клеточку. Вид сосредоточенный и чуть напряженный. Слух же сконцентрирован на паре собеседников. Несмотря на то, что незнакомка обрадовалась, когда увидела Марти, тот ее, похоже, не знал. В противном случае не стал бы задавать вопрос типа знакомы ли они. Шесть букв по вертикали. Древние литавры. Что? Древние что? Вообще, он бы прибег к помощи телефона, если бы девушка снова не заговорила. Салливан кто? Дочь кого? Что? Дрэйк отбрасывает карандаш, цепляя пальцами тонкую ножку бокала. Едва удерживает тот на столе. Толку только от этого мало. Хлипкая ножка не выдерживает нерассчитанной силы оборотня, трескается и основная "чаша" с жалобным треском бьется о стол, чтобы разлить свое содержимое по журналу, забрызгать штаны на коленке и выдавить из волка гневное чертыхание. Толи на случившееся, толи... Толи в ответ на становление личности их вечернего визитера.

Дрэйк, несмотря на все еще стоящую у порога парочку, спускается с барного стула, вытаскивает из-под мойки мусорное ведро и неаккуратно, явно нервно, сгребает осколки бокала со стола рукой. Он злится. Злится, но молчит. Вот оно. Произошло то, чего он так боялся. Боялся ровно с того дня, как Мартин решил рассказать ему, что кто-то из его родственников мелькнул в Аркане и попал в какую-то жопу. Ровно с того дня Луис знал, что даже если Мартин сам намеренно не пойдет никого искать, отпрыски Салливанов самолично найдут его где угодно. Вспомнят о существовании дедули, или прадедули. Вспомнят весьма внезапно, потому как до этого всем было на него насрать. Никто не интересовался его персоной и никто не искал. До тех пор, пока у кого-то не появились проблемы, которые мог решить только он. Нужна помощь... А где была ваша гребаная смейка, когда помощь была нужна ему?

- Я уже все сказал по этому поводу. - Говорит сразу же после того, как девушка спрашивает разрешения войти. Не знает, собирался ли Мартин советоваться с ним, или нет. Смотрит ли он сейчас вопрошающе на напарника, или нет. Сам Лу не смотрит. Он против, чтобы она входила. Против, чтобы семья Салливан так спонтанно и нагло врывалась в их жизнь и против, чтобы Мартин рисковал чем-то ради них. Рисковал своей собственной шкурой, чтобы им помочь. И вампир знает об этом. Они говорили на эту тему. Разговор был напряженный и в каком-то роде на повышенных тонах. И закончился ничем. Мартин думал, что если он спросит, Лу, естественно, как всегда, согласится с ним. Протянет руку помощи. Но, нет, ни в этом случае. Волк сказал на все это дерьмо свое четкое "нет" и просил Марти самого не лезть в это. Но и вампир не захотел с ним соглашаться. Его "нет" тоже имело место быть.

Странное ощущение приходит на смену радости от встречи. Я не сразу осознаю его, оно формируется постепенно. С каждой секундой нарастая, прежде, чем я понимаю - комфортность. Вся ситуация до предела абсурдна, начиная с того факта, что мой дед выглядит как подросток, и живет с оборотнем-мужиком непонятного возраста, и заканчивая тем, по какой причине я вообще искала его, и как в этой ситуации оказалась. И пусть проходит всего-то пара минут, как перед моим носом открыли дверь, я тем не менее чувствую себя комфортно здесь. Не нагло и по хозяйки. А по-домашнему уютно, будто мы видимся не впервые за долгое время, а вполне себе по-семейному часто.

— Как ты выросла. — этой фразы хватает, чтобы мое сердце дрогнуло от маленькой капли чувства вины. Не сказать, что я привыкла к этому спектру эмоций. И тем страннее испытывать его, будто где-то на фоне мелькает мысль, что мы могли бы видеться и почаще. Ох. Я буквально готова свернуть все и пойти на попятную. На короткое мгновение эта идея формируется в моей голове, и даже настырно требует внимания, или как минимум рассмотрения подобного варианта развития событий. Сценария, в котором я приношу свои извинения за беспокойство, и не прошу помощи, потому что не имею на это право. Ну и что, что он член семьи? Наши с Летти проблемы не делают его обязанным помогать нам. Тем более, что мы сами вляпались в это, и разгребать должны тоже сами. Неожиданно взрослое решение, которое я, тем не менее, не приму. Только пожимаю плечами в ответ, вновь мимолетом бросая взгляд на оборотня. Интересно, что связывает этих двоих? Когда-нибудь я спрошу об этом деда, но не сегодня.

— Я даже не знаю, с какой именно точки невозврата начать рассказ, — наконец выдыхаю, усаживаясь на предложенное Мартином кресло, напротив самого вампира и его сожителя, — Я не хочу втягивать в это папочку не потому, что он придет в ярость. Хотя, если подумать, ему это определенно не понравилось бы, и только ради этого его выражения лица я бы хотела все ему рассказать. Но нет. Я просто не хочу, чтобы он знал о том, где мы с Летти сейчас находимся. Потому что, видишь ли, он решил выдать нас замуж, причем без права на отказ. Чистота крови, древние семейные кланы, все дела. Может быть, я бы даже смирилась, если бы он ограничился только мной. Но видел бы ты жениха Летти, буэ, — делаю жест пальцами, изображая тошноту, сбиваясь с основного повествования. Ладно, если быть совсем честной, Анвар Аль-Сахиб не был таким уж уродом, даже наоборот. А вот придурком и сексистом был определенно. Женщины в той семье выступают исключительно в роли инкубаторов, удивлюсь, если им вообще положено разговаривать, не то, что жить в свое удовольствие, — В общем, если отец и был понимающим родителем, то смерть Коула его изменила.. — спотыкаюсь в своем рассказе в этот момент, потому что о гибели брата все еще тяжело вспоминать, не то, чтобы говорить будто между делом. Прошло больше двух лет, но эта потеря остается трагедией для нас с сестрами. И каким бы не были мать и отец, уверена, что для них это тоже очень тяжело - потерять своего ребенка.

— Кхм. Нуу, в итоге, мы с сестрой хлопнули дверью так громко, как только могли, и пустились в свободное плаванье. И все шло более менее нормально, до этого момента, — делаю очередную паузу, потому что даже не знаю, как сообщить Мартину детали. Видишь ли, дед, мы были пьяные и провели какой-то тупой ритуал, после которого не можем уехать из города. Вот так проблема, не правда ли? Шумно вдыхаю, набирая больше воздуха в легкие, думая о том, что мне сейчас не помешало бы выпить. Впрочем, я от чего-то не хочу делать этого перед дедом (даже при том, что он сам сейчас выглядит сюрреалистично с этим бокалом вина и обликом малолетки). — Мы с Летти, вроде как, поучаствовали в кое-каком ритуале, — черт, как же это сложно, — как незащищенный секс, с непонятным чуваком, после которого мы подцепили магическую херь. Ну, то есть, в заклинании мы поклялись охранять этот город, ииии теперь не можем его покинуть. Буквально. Нас не выпускает. — ну вот, я это сказала, — закатываю глаза и встаю с места, делая пару шагов в сторону и обратно, запускаю руки в волосы, сцепляю их на затылке, — Ни одно отменяющее заклинание не работает, мы пробовали. И я понимаю, что все это не твои проблемы, я бы не беспокоила тебя просто так. Мы даже позвали сюда Линайну, но... — только сейчас вспоминаю слова Марти о том, что семья Салливан старается делать вид, будто его не существует. Наверное, это хреново. Мне не понять в полной мере. Но я не хочу, чтобы он думал, будто я пришла сюда только потому, что у меня не осталось других "запасных" вариантов. Я правда считаю его если не всезнающим, то как минимум умудренным опытом и видавшим виды. Ему же больше сотни лет, или сколько там точно? — ты знаешь намного больше, чем мы. Может быть ты слышал что-нибудь о таком? Или о Стражах? — останавливаясь за креслом, опираясь на него, бросаю на Мартина взгляд, полный надежды и извинений, на секунду переводя его на оборотня, и возвращая обратно, — Прости, что как снег на голову, я просто не знаю, к кому с этим обратиться...

Рассказ Кей бросал Мартина от одного воспоминания к другому. В первом он сидел на семейном ужине по правую руку от матери, и та перебирала вслух возможных невест и женихов для своих драгоценных деточек.

“О, недавно получила письмо от семьи Н., у них такой милый мальчишка растёт, Бобби! Чудеснейшая партия, такая родословная! Обязательно нужно к нему присмотреться, я наведу справки.”

“Мартин, на следующем званом ужине пригласи танцевать маленькую Милли-Джо. Чудная, чудная девочка! А какие развитые не по годам способности! Вы будете прекрасно смотреться вместе!”

В то время Салливан лишь морщился раздражённо и зарылся в книги с головой, не желая сдерживать лавинообразный напор матери. Конечно же, он умолчал от неё, что уже сделал всё это на ежегодном магическом “балу”, только немного поменял приоритеты. На танец был приглашён Бобби, а Милли-Джо самозабвенно кружилась в центре зала в полном одиночестве, потому что считала себя сильной и независимой, да и Салливаны её не интересовали в её-то тринадцать. Марти уже тогда чувствовал себя оппортунистом (кстати, он угадал, что Бобби девочки не нравились)..

Забавно, что с годами потомки древнего магического рода не растеряли дух авантюризма и благого бунта. За какого-нибудь восточного принца он бы и сам не вышел, окажись на месте внучек. И стоит, наверное, пожурить их за самоуправство в столь юном возрасте, но Марти лишь закатил глаза и покачал головой, про себя подумав: да, это мои девочки. Окажись он в тот момент поблизости, подарил бы малышкам ключи, постоял на стрёме и стёр все улики. Весть о смерти Коула Салливана немного выбила вампира из хулиганских размышлений, и вот он уже на всех парах нёсся по американским горкам памяти вниз, в темноту. Луис толкнул Марти коленом и в очередной раз напомнил: самоуверенность от уверенности Салливаны никогда не отличали.

Летти и Кай провели незнакомый ритуал (что вообще считалось дурным тоном в кругу уважающих себя магов, брови Марти сами собой взлетели вверх от удивления и осознания), а их древний дедуля в их же нежном возрасте “засосался” с вампиром не в свою пользу. Спорить с Дрейком бесполезно —  он прав. Это, блять, семейное.

Красноречиво прищурившись и запив недовольство вермутом, Мартин вздохнул и пожал плечами. Дескать, ну да, не без греха. Но когда рассказ Кай приобрёл совсем мрачные оттенки, Салливан поперхнулся, предусмотрительно отставил стакан, присвистнул и горько усмехнулся.

— Вы, девочки, конечно… Потрясающе придумали. Джорди потом скажет, что это я вас покусал…

Марти потёр указательным пальцем висок и, обращаясь к Луису, продолжил:

—  Они стали Стражами Аркана. Прикинь.

Салливан выпрямился, перевёл взгляд на Кай и вдруг представил, как это выглядит со стороны. Ну, внучка пришла к деду, сообщила “некоторую новость”. Признаться, Мартин уже был готов услышать про внезапный залёт или проблемы с полицией, но никак не это. И вот он сидит на диване напротив, переваривает сказанное и лихорадочно прикидывает: насколько круто будет заявиться к местным Стражам и передать им в услужение молодых и неопытных?

Нервная усмешка тронула бледные губы.

—  Так, на будущее: никаких магических ритуалов. Даже если ты пьяна в дрова, никогда не соглашайся. Это как с незащищённым сексом, да, —  он кивнул. —  Думаешь, что пронесёт, а потом сталкиваешься с последствиями.

Сделав паузу, Мартин задумчиво нахмурился. Ещё и старшую сестру позвали. Блеск.

— Если кратко, то вы действительно не сможете покинуть Аркан, так как теперь являетесь его частью. Город даёт вам силу, вы же даёте клятву защищать его от опасностей, —  Салливан обвёл пальцем комнату, но намекал на всё. что их окружает, от барьера до гор и лесополосы. — Добро пожаловать в отряд Вольтрона.

Марти вскинул брови, как если бы ждал, что Кай поймёт и оценит отсылку, но она не шелохнулась. Поэтому вампир посмотрел на Луиса с надеждой, что отсылку оценил он. Запишем в кроссворд по вертикали в ответ на вопрос “серия комиксов про гигантских роботов”.

—  Это огромная ответственность и, как понимаю, на ваши хрупкие плечи её взвалил не самый умный Страж из тех, которых я встречал, —  Салливан забрался на диван с ногами и щёлкнул пальцами. —  Но выход есть. Насколько знаю— Стражами становятся не навсегда. Вспомни, чему тебя учили в этой семье —  у любого заклятия есть обратный ритуал. Разве что придётся поискать того, кто побудет частью Вольтрона за вас.

Мартин выразительно подался вперёд, сложив руки на груди.

—  Есть такие на примете?  Если нет, то придётся вас кое с кем познакомить.

Он склонил голову к плечу Луиса.

— С другими Стражами.

Очень... охуительные сравнения с незащищенным сексом, да. Оставалось надеяться, что хотябы в настоящем сексе Салливаны предохраняются. Аркан - город не только мистический, не только пестрящий разносортными убийствами, но и город страстей. Не приведи господь, если в следующий раз внучки Мартина явятся на этот порог не с трипперным проклятьем, а со словами: "Дедуль, мы тут потусили опять. Не желаешь понянчить правнуков?" А то, что уж... Больше же обратиться тут не к кому. Домой не сунешься, дам папка ссаным тапком забьет до смерти. А в Аркане можно раздобыть богом забытого дедулю, который при первой возможности поконтактировать со своими бросившими его родственничками, готов решить сразу же все их проблемы. Только потому что они вдруг вспомнили о нем. Нет. Он не будет снова заводиться. Разговор с Мартином тет-а-тет на эту тему прошел не очень гладко. Вообще никак. После него остался неприятный осадок, который все еще оставался внутри, грыз дырку в грудине, саднил нещадно и никак не желал вылазить. Он догрызет до конца. Пока внутреннее состояние оборотня не начнет гнить. Пока он не почувствует смрадную вонь лютой ненависти ко всему этому странному семейству и его не вырвет прямо на коврик собственной квартирки остатками благоразумия вперемешку с щемящим чувством обиды и злости. А до тех пор он просто будет наблюдать. Смотреть за тем, как его напарник унижается. Как его широкая душа помочь всем и вся только потому что: "они ни в чем не виноваты" позволяет собой манипулировать потому что он не похож ни на кого из них. Более чуткий, более понимающий, более Мягкий. Не отравленный чистотой крови и извечными предрассудками: "Мы лучше всех. Мы должны быть выше этого. Наш отпрыск, зараженный вампиризмом автоматически переходит в статус "Не пригодно к использованию. Не годится для продолжения нашего ебаного чистого рода" и может валить из дома нахуй. Одинокий, брошенный, никому не нужный. Как-нибудь выкарабкается. Он же БЫВШИЙ Салливан. А не выкарабкается - черт с ним. С родословной пропадет черное пятно. Скажем что его разорвали собаки".

Луис тяжело втягивает воздух в легкие и обильно заливает всю желчь любезно предоставленным ему алкоголем. Кажется, гнить он уже начал. К счастью, он пока не чувствует во рту привкуса мертвечины. Значит, не все еще потеряно. В конце концов, какое ему вообще дело? Это.Не.Его.Семья. Это не его проблемы. Это не его внучки, не его мамки, братья, сестры, дядьки и так далее. Он попытался. Правда. Попытался поговорить с Салливаном и не получил отдачи. Наверное, это единственная тема в их жизни, в которой они не пришли ни к какому решению. Остались при своих мнениях. Разошлись полюбовно, но сами себе на уме. Не разделили никакую теорию. Даже, по сути, не стали ничего нормально обсуждать. Просто получили друг от друга нервное твердое "нет" и решили пожрать. Взаимопонимание внезапно дало трещину. Давно такого не случалось. Мартин все твердил: "Они моя семья", а Луису хотелось спросить в противовес: "А я? Я кто?" А ты - пятно противоречий, которое не может войти в положение дорогого человека и сказать: "Ну, хуй с ним, давай разберемся в этом по-быстрому". Что ему стоило уступить? Ведь он ни раз это делал. Наверное, обида. Не за себя, естественно. Единственный Салливан, которого он знал лично, был самым прекрасным, самым дорогим, самым... Самым в его жизни. Только вот самыми-самыми для самого Салливана оставались Салливаны.

- Стражи - не приговор. - показывает небольшую долю участия, когда Мартин обращается непосредственно к нему. Но взгляд опущен в почти пустой стакан. Луи круговыми движениями помотал остатки содержимого в стекляшке и опрокинул их в себя, отставляя тару на журнальный столик. Откидывается на спинку дивана и перекидывает через ту руку, чтобы пальцами коснуться противоположного плеча вампира. Давит тихий смешок на шуточку о Вольтроне и не может не вставить свои пять центов по этому поводу. Эх, восьмидесятые. Как быстро летит время. Было весело. - Отряд легендарных защитников. Я слышал, они могут собираться в огромного дроида. Готова отдать свои конечности на благо Аркана? - Веселее, чем сейчас, уж точно. Ему так уж точно не весело. Мартин знает больше чем сам Лу. Знает что нужно для того, чтобы деактивировать ритуал. Снова волшебство. Вот с чем уж точно Луис Дрэйк вообще не хотел бы иметь никакого дела. Как-то у него в жизни совсем не складывалось с этим дерьмом. Он знал, что когда-то напарник был весьма таки подающим надежды магом. Но эта самая магия не успела его испортить. Или магов портила не дарованная им сила, а дурманила головы чистота крови? В любом случае Салливан уже повалил версиями, как все это дело можно было бы свернуть, а значит от помощи он не отказывается. Что и следовало ожидать. Разве Луи на что-то надеялся? Только если немножко. Где-то там, в глубине своей черной-черной души.

В голове Дрэйка все просто. Девочка говорит, что она не может просто так перекинуть на кого-то заклятье, ибо, видите ли, это большая ответственность. Но почему-то какого-то мудака вообще не волновал этот вопрос. Ему ничего не стоило "отравить" двух новоприбывших посетителей Аркана. Даже глазик, по ходу не дрогнул. Его не волновало, что они молоды, что ничего не знают и не имеют тут вообще никаких связей (кроме дедушки, естесссссснааааа). Но кто, знал, да? Он просто избавился от груза и свалил по тихой грусти с совершенно спокойной душой. Почему они не могут поступить так же? Этот мир строится на мудаках. Если ты не мудак, то ближайший к тебе мудак откусит от тебя кусок и сглотнет даже не пережевывая. Стражи - штука не для новичков. Нужен опыт, нужны знания. А о каких знаниях и опыте может идти речь в этом случае? Молодые девчонки воспротивились своему ковену. Их не волновала не политика семьи, ни чистота крови. Они думали, что справятся, а залезли в такой глубокий тугой анус, что даже палец не пролезет. Не Луи, конечно, судить. Он со своей семьей поступил не лучше. Его тоже ничего не волновало, когда он собирал свои вещички по-английски и линял из Анакортеса под покровом ночи, чтобы связать свою дальнейшую жизнь с вампиром. С вампиром, которого он по плечу постукивает пальцами мягко, когда тот склоняет голову к его плечу.

- Нет. - Снова это "нет". "Нет" - это значит, что знакомить девочек со стражами - охуеть какая плохая идея. Хороший дедушка, решивший приковать внучек к городу. Это что-то новенькое. Либо Луи вообще не всекает в обсуждающуюся тут тему. Разве это не опасно? Уж кому, а ему точно не хочется потом смотреть на скорбное лицо вампира, внутренне оплакивающего своих молоденьких почивших любимых девочек. Оборотню может быть насрать на все семейство Салливанов, но уж точно не на Мартина. Ему и так хватает ежедневных сожалений. И так хватает отчаяния в этих глазах, когда очередная надежда рушится как шаткий хлипкий карточный дом. Стоит только дунуть. Стоит только оступиться. Стоит только попасться на очередную утку с громким названием "избавление от вампиризма" и снова эта горечь в горле. - Добро пожаловать в Аркан, красотка. Стражи - это не сходка добродушных обкуренных хиппи где-нибудь на солнечном рейве. Если ты думаешь, что все так просто и вы с сестричкой присели только на пол залупы, то у меня для вас плохие новости. Вы опустились до самого основания, свесили ноги и думаете что все можно решить дружбой-жвачкой вашего дедули. Подумай еще раз, прежде чем говорить "это ответственность, которую мы не можем переложить на абы кого". Мудила, что перекинул свои обязанности на вас как-то не особо парился по этому поводу, а вы теперь собираетесь перекинуть это на Мартина. - Он снимает руку со спинки и склоняется вперед, чтобы упереться локтями в собственные колени. В его взгляде нет ни злости, ни осуждения. Он старается помнить, что девочке действительно больше не к кому обратиться. Старается помнить, что Мартин эту девочку любит и старается... - Да, меня никто и не просит в этом участвовать, но просто знайте, что если что-то пойдет не так, вы будете первыми кого я брошу под поезд, чтобы вытащить его. - Луи коротко кивает в сторону Мартина и поджимает губы, смотрит на девчонку, пытаясь вызвать в себе хоть какую-то долю сожаления и по поводу своих слов и по поводу совсем несладкой ситуации в которую попали эти бедняжки. Но... Нет. - Прости, Мартин. - Он опускает взгляд, вздыхает как-то совсем не весело и подхватив со стола стакан, направляется в кухню, чтобы там уже продолжить напиваться в одиночестве. Стать наблюдателем было плохой идеей. Пусть побеседуют в, так сказать, семейном кругу, в котором волку уж точно места нет.