Сегодня Лесли выглядела очаровательно. По крайней мере именно это Рейнард довольно промурчал, когда протягивал ей ключи от своего номера, заведя себе в привычку дарить ей комплимент при встрече. На деле же он вновь отмечал змеиный взгляд и улыбку той, что непрестанно думала о каждом посетителе слишком много. О том спустившемся в лобби тучном маге, высматривающего кого-то, о суетливой ведьме, настойчиво объяснявшей что-то по телефону, проскользнувшей мимо. Казалось, вот-вот и вампирша должна была перейти на шипение, гостеприимным жестом встречая очередного постояльца. Гадюка. Определенно на подкормке владельца отеля; в иной раз это должно было играть демону на руку, если бы её цепкий взгляд не впивался репейником в него самого. Оттого в голове каждый раз мелькает шальная мысль прогарцевать перед ней под новым иллюзорным обличием, запутать, посмотреть, как скоро её пронзит волнение, как только в её голове что-то не будет складываться. Оттого в голове возникает мысль проверить, как быстро Лесли среагирует, если что-то пойдет не так.

В планы Рейнарда, в целом, весьма невинные, входила лишь трата времени впустую и формальное (читай для отчетности) присутствие в том месте, где знакомым лицам должно было легче всего найти его. Раз уж их общим с Маркусом решением было оставить личную жизнь в стенах скромной квартиры шамана и в ночной темноте арканских улиц, где ни один взор не был направлен на них. Раз уж магу понравился тот бурлящий коктейль эмоций из невыносимой тоски, скуки и отчаяния, который демоническая лиса принесла ему в прошлый раз, в глубокой ночи встречая задержавшегося в библиотеке партнера. Раз уж Маркуса Эмона устраивают слишком долгие, нагло крадущие лишнюю минуту объятия перед тем, как демон отпускает его посвящать себя своему долгу. Ведь каждый проведенный порознь день существовал лишь для того, чтобы встретиться вечером вновь, как будто то были не какие-то часы, а целые годы разлуки. И пускай сейчас лис мог позволить себе остаться в квартире Марка в одиночестве, он предпочел заняться иными делами, следуя чужому примеру. Проверить ту на время отставленную в сторону жизнь, про которую Рейнард почти успел забыть, как только впервые был уведен за руку в чертоги чужой квартиры. Послушать чужие разговоры, вновь вникнуть в события текущих дней и раствориться в том круговороте хаоса, что творился внутри изолированного города. Именно поэтому он оказался в лобби отеля, сидя на кресле за небольшим столиком рядом с широкими листьями монстеры и периодически отрываясь от принесенной из номера, взятой в руки «‎Анатомии архитектуры», чтобы вместе с Лесли подглядеть за очередным проходящим мимо постояльцем.

Рейнард поднимает взгляд, как только чужой эмоциональный фон кричит о себе настолько громко, что не заметить его невозможно. Посреди размеренной жизни лобби он разражается как вдребезги разбитая ваза в музее. Не сравним ни с чем иным, что Рейнард неосознанно улавливал от остальных гостей отеля, вдумчиво пробегаясь взглядом по страницам книги. В иной раз демон заинтересованно осмотрелся в предвкушении разгорающейся сцены, но донесшаяся до рецепторов знакомая аура заставляет опустить книгу и взглянуть с немым вопросом на лице. Кипящий котел хаоса, бешенства и гнева. Демон делает судорожный вдох, прежде чем нахлынувшая волна эмоций перехватит дыхание, а после отхлынет, оставляя за собой лишь холодный ужас. Сайлас Блэк. Удивление вперемешку с кратковременным отрицанием (Рейнард быстро оглядывает окружающих, чтобы опровергнуть мысли о собственном помешательстве) застывает в недоумевающем взгляде, пускай осознание того, что ситуация срочная и важная, как минимум, для вампира, приходит быстро, без лишних объяснений. Подхватывая свою книгу, Рейнард поднимается с места и в знаке согласия безмолвно кивает. Сайлас остро нуждался в помощи. И пускай демон не рассчитывал когда-либо увидеть в нем настолько бурное проявление эмоций, пускай считал своим целью вечно искать чужие слабости, дабы в награду получить хоть каплю большего, чем холодный самоконтроль, желание играть на чужих чувствах сейчас в мгновение отпало. И в нарастающем напряжении, которое демон не без усилий старался не перехватывать от вампира, Рейнард не собирался задавать излишних вопросов и прибегать к излюбленным привычкам юлить и оттягивать время.

Возможно, потому что увиденное повергло демона в шок и заставило забыться? Возможно, потому что, долгое время изучая Сайласа и его привычки вести свои дела, Рейнард знал, что даже в самых худших ситуациях для клана расчеты вампира были донельзя холодны и точны? Возможно, подсознательно лис понимал, совершенно не имея представления о произошедшем, что ситуация носит чрезвычайно интимный характер?

Насколько всё плохо?

Что вампиру, полностью поглощенным деятельностью клана, может быть ценным НАСТОЛЬКО?

— Его зовут Маркус Эмон, — демон бросает это по пути к машине Сайласа, на ходу набирая номер телефона названного мага. Он был первым и единственным, о ком Рейнард подумал, услышав запрос от вампира. И едва ли находящаяся неподалеку библиотека Аркана была той самой причиной, по которой кицунэ выбрал именно своего человека. В иной раз Рейнард и не подумал бы, что когда-нибудь назовет это имя при Сайласе или, хуже того, позволит им встретиться. Опасения о собственном возлюбленном пропали в совершенно других - о том, насколько масштабными могут быть проблемы старого друга, врага, конкурента и делового партнера в одном лице. — Ему можно доверять. Я ему доверяю, — совершенно не знает, отчего сделал акцент на личном отношении к шаману, даже не подозревая, что раскрывает часть своих карт, если и вовсе не все. Возможно, то было подсознательным желанием показать, что названный человек - не просто прохожий, с которым можно распоряжаться как угодно. Возможно, это было непроизвольное желание защитить Марка от тех, кто никогда не должен был знать о нем как о слабости Рейнарда Хельсона? Лис бросает короткий взгляд на вампира. Наверное, именно надежность человека была нужна ему. Помимо магических способностей, в которых демон и так был уверен, какими бы требования Блэка ни были.

Прежде чем сесть, Рейнард лишь ненадолго задерживается у машины, чтобы коротко произнести в телефон:

"Марк, нужна твоя помощь. Мы скоро подъедем за тобой. Возьми с собой всё необходимое для поиска, понадобится найти кое-кого".

Чтобы спустя время видеть знакомую, давно изученную, вызывающую внутренний трепет фигуру, выходящую из-за дверей библиотеки. Сделать несколько неуверенных шагов в его сторону, лишь сейчас задумавшись, а правильно ли поступает, вдвоем сводя тех, кто был по разные стороны баррикад, прежде чем скрыть в твердой походке свои сомнения. Спрятать их за мягкой улыбкой и, направляя к машине, аккуратно коснуться своего партнера за руку. Как бы невзначай. Лишь немного. Внешняя скованность не позволяла в полной мере передать облегчение и, пожалуй, радость от незапланированного воссоединения с любимым человеком. По пути тихо спросить, все ли у партнера в порядке. «Извини, что пришлось оторвать тебя от дел», — Рейнард молча открывает Марку дверь, касаясь его разума и начиная их неслышимый диалог в чужом сознании. Устраиваясь на сидении рядом с ним, лис коротко кивает Сайласу, что они могут выдвигаться. «Проклятый». Возможно, понятно и без ментальных комментариев демона. По тому, насколько срочным нарисовалось дело. По тому, как напряженно чувствовал себя демон. «Я никогда не видел его в таком состоянии, Марк».

В длинной курительной трубке, с тонкой стороны закрытой глиняной пробкой, медленно дотлевают сухие листья Ангелики, когда Маркус открывает двери и окончательно покидает здание библиотеки. Собственно, покидать свое рабочее место так рано он не собирался. В небольшой заставленной комнате, которую маг еще не называл по праву своим кабинетом, но как минимум прятался там в последнее время, вместе с гримуаром своей матери, зарываясь в фолианты с магическими травами, он чувствовал себя защищено и комфортно. Минимум света, минимум шума. Минимум раздраженного фона пустынного скитальца, что напрягал мало, но весомо. Ни то, чтобы он прям намеренно избегал наставника... Но этот уголок возник перед ним словно выручай-комната, которую он никогда не видел, но очень хотел бы иметь в своем распоряжении. На второй день, признаться честно, он потерял ее, и пару часов провел в напряженных поисках. Пришлось даже подключить своих спутников, чтобы помогли горе-проводнику выйти в нужную дверь. Помещение стало его маленьким убежищем, в котором пришлось навести порядок, расставить все по своим местам и принести пару-тройку вещей. Личный гримуар и гримуар его почившего "родственника" тоже переехали сюда. Все вещи, что когда-либо были принесены в библиотеку теперь были здесь. Ронан ничего не говорил, смотря за тем, как подопечный скрывается в лабиринтах книжных шкафов, а значит никаких проблем он никому не доставлял. Как только закончится локдаун, он выйдет в свет. Но не сегодня. Так он думал до тех пор, пока из легкого состояния транса, навеянного дурманящим запахом Ангелики его не вывел беспокойный телефонный звонок. Беспокойный ни потому что прервал его медленные, размеренные раздумья над переработкой очередного рецепта из книги матери, а потому что голос на той стороне был действительно таковым. Что могло произойти за то короткое время, что они провели порознь? Ведь они разошлись только утром. Причем вместе покидая теперь уже их общую квартиру. Судя по времени, еще даже не должно было до конца стемнеть.

И одно из предположений оказалось верным. На город медленно опускаются сумерки, когда маг оказывается на улице и поднимает голову, чтобы почувствовать как к коже мягко прикасаются крупные хлопья снега. Он хорошо улавливает звук приближающейся машины, но стоит так до тех пор, пока до его слуха не донесется хлопок двери и приближающиеся шаги. Теперь Маркус отвлекается, чтобы перевести взгляд на идущего к нему демона и прислушаться уже к нему. Уже второе предположение оказывается истинно верным и в отличие от первого заставляет брови шамана нахмуриться. Волнение, видимо, опустилось на его плечи с выпавшим сегодня снегом, но впиталось ни в одежду, а прямо в кожу. Эмон собирает эти эмоции со своего спутника, но пока не спрашивает, стараясь разобраться сам. Аккуратно, не раздражая чужую эмоциональную оболочку, ловя за нити чужое кратковременное теплое прикосновение к собственной руке и привязывая к себе. - Ты уверен, что это у меня нужно спрашивать: в порядке ли я? - Маг понижает голос и зачем-то оглядывается через плечо прежде чем другой рукой встряхнуть трубку, избавляя ее от содержимого. Все еще не истлевший уголек прессованного сухоцвета падает на снег и гаснет. Маркус коротко продувает держатель и отправляет его в карман сумки на манер почтальонки висящей у него через плечо. - Тебе просто повезло, что нужные вещи были у меня с собой. Не много, но, думаю, что этого хватит. - Надеется. Остатки былой роскоши от того, что он когда-то приносил в библиотеку, чтобы посидеть над картами города, выполняя просьбу Мартина Салливана. Да, были времена, когда ему казалось, что их с вампиром могли бы связать крепкие деловые отношения. Но в какой-то момент что-то не сложилось. Мартин Салливан не сложился, вероятно, наплевав на честь и совесть. Ах, да, у него их просто нет.

Марк следует за кицунэ до машины и искренне удивляется, когда тот открывает перед ним ни переднее пассажирское сидение, а заднее. И когда его магия дает ему понять, что в машине уже кто-то есть, он на мгновение колебается, бросая осторожный взгляд на своего спутника. Скорее по привычке. Зрение не позволит ему уловить черты лица демона, или объяснения в его глазах. А фон, что привез за собой водитель транспорта трещал настолько громко, что в какой-то момент просто притупил все ощущения от окружения. Эмон понимает, что не чувствует ни Рейнарда, ни самого себя. И, тем не менее, поправляя пушной воротник своего пальто, все равно садится на предложенное ему место, пытаясь отгородиться от гнева и тревоги вампира, аура которого настолько поглощает все пространство вокруг, что Маркусу невольно кажется, будто он входит в совершенно темное помещение, в котором нет вообще ничего, кроме одинокой, бесформенной, растерянной и бесконечно злой сущности. Она бы убила. Сожрала всех вокруг, но пока еще прекрасно понимала, что легче ей от этого вряд ли станет. ПОКА. От того Эмон и сглатывает тяжелый ком в горле и молча дожидается, когда Рей обойдет машину и сядет с другой стороны, надеясь, что тот сам представит его своему спутнику.

- Qu'avez-vous fait? - Сам не замечает, как переходит на родной язык, снова цепляясь за нити демона, вскользь касаясь его плеча. Он мягко перестраивает волнительный фон кицунэ, стараясь не смотреть ни на него, ни на вампира. Кажется, в этот момент он забыл ни только язык, на котором говорят все местные в Аркане, но и годы практики, в которых он учился хотябы делать видимость более-менее живого взгляда. - Ça va être plus facile maintenant. - Вместе с медленно внушаемым Рейнарду спокойствием, он чувствует, как и дрожь в собственных руках постепенно уходит. Своевременно. Потому что незнакомец за рулем решает обратиться к нему сам. Марк ловит легкий диссонанс. Несмотря на внутреннюю бурю внутри, слова собеседника звучат спокойно и размеренно. Сайлас Блэк представляется и даже благодарит за согласие оказать им помощь. - Маркус... Эмо'н. - Маг кивает и таки решается перевести взгляд на вампира. По крайней мере он способен различить его очертания на фоне пока еще светлого окна машины и не выронить из рук протянутое ему кольцо. Ему приходится стянуть с себя вторую перчатку, чтобы устроить украшение на своей ладони. Украшение все еще хранило на себе эмоциональный отпечаток настоящего хозяина и Эмон долго к нему присматривается, какое-то время не решаясь. Частенько его стали просить найти кого-то. Слухами город полнится, или это просто случайное стечение обстоятельств? Ведь он не говорил о том, что может нечто подобное даже Рейнарду. Возможно, он сделал свои выводы, когда они столкнулись в особняке с химерой. А, может быть, он просто решил, что обратиться к Маркусу - вариант более надежный, нежели к кому-то другому на стороне. - Девушка - вампир? - Шаман поджимает губы, чувствуя от предмета весьма... искаженный фон. Поэтому и переспрашивает. Очерчивая подушечками ободок кольца, он собирает с него эмоциональный образ и видит нечто другое. От того и прищуривается обращаясь к названому мсье Блэку. Марк всегда собирал с предметов самые яркие отпечатки. И вместе с чувством, что он когда-то уловил от отпрыска Салливанов, чувством стягивающим грудь в болезненном приступе голода, он ощущает и кое-что другое. Что-то родное. Чувство, которое посещает каждого мага, когда он использует собственную магию. У кольца было несколько владельцев? Или, быть может, обращенная? Но вслух произносить он это не станет. Ему ли не знать, насколько бывают быстры и жестоки вампиры, когда их тайны выходят за рамки. Если потомок такой кричащей фамилии говорит, что ищет вампира, то пусть так оно и будет. Он поймет, что Маркус знает. И скажет об этом сам, если захочет. - От вас мне не понадобится ничего, мсье Блэк. - Эмон мягко улыбается собеседнику и позволив себе надеть на мизинец чужое кольцо, снимает сумку, опуская ее на колени сидящего рядом демона. Оттуда вытаскивает старую карту города, маленький мешочек и коробок длинных спичек. Закопавшись в кармане пальто, в который отправил буквально недавно трубку, сожалеет, что так расточительно вытрусил тот по пути к машине. Для вхождения в быструю медитацию Ангелика подошла бы больше чем Анис, но выбор так то был не велик. Возвращаться в библиотеку он не станет. - Не открывайте окна. - Дурман никак не затронет ни демона ни вампира. По крайней мере, в том количестве, которое сейчас набивается в трубку. Пока сухоцвет прогорает, Марк молчит, напряженно вглядываясь в разложенную на его коленях карту. Через какое-то время его дыхание становится ровным и однотонным. Он отключается от окружения довольно быстро и на данный момент вряд ли бы даже услышал, если бы остальные в машине решили с ним заговорить. Время в таком состоянии вялотекущее и тягучее. Сознание ищет след кольца на карте и находит его ближе к черте города. Там, где воздвигнутый барьер почти соприкасается с лесопосадкой и рассекает небольшой водоем в его чаще. Свободная от курительной трубки рука останавливает скольжение пальцев на этом месте и как только тонкий силуэт дыма перестает заполнять кабину машины и тухнет, Маркус делает слишком резкий вдох, выходя из собственного сознания и наощупь находит кнопку, что опускает окно на пассажирском сидении, чувствуя как неприятно дерет горло. Нужно было взять бутылку воды... - Можете считать, что вам повезло. В каменных джунглях - я всего лишь блуждающий чужак. Но лес - это я моя территория. Едем, мсье Блэк. Оставьте ненависть и злость здесь. И духи будут к нам благосклонны.

Рейнард поймал тот осторожный взгляд Маркуса, перед тем как силуэт мага погрузился в машину. Прочувствовал в полной мере собственное волнение, когда, взглянув на виднеющееся в зеркале лицо вампира, предупредил своего партнера об одном из проклятых. Возникшая в пути до библиотеки паническая мысль, что лис неосторожно позволит Сайласу пересечься с магом, должна была возрасти вдвое больше, как только это произошло. Должна была пройтись по телу волной неконтролируемой дрожи, как если бы его окунули в ледяную воду. Рейнард уже неаккуратно переступил черту дозволенного один раз, позволив показать Марку свой мир в Пандемониуме и открыть тому то, чего не следовало говорить о клане. Впору было прятать возлюбленного за тяжелыми дверями неприступной демону библиотеки, за стенами некогда одинокой 262-ой квартиры, но не давать Проклятым ни малейшей возможности узнать о существовании дорогого лисьему сердцу мага. И что сейчас? Разве это можно было назвать предусмотрительной защитой?

Пути назад уже не было.

Как и не было у Сайласа. В салоне автомобиля, устраиваясь рядом с ворожеем, Рейнард коротко касается его бедра вновь, чуть сжав пальцы у колена. Совсем небольшой жест, но слишком уверенный для того, кто дни, часы, минуты назад боялся больше всего именно этого момента. Разве что-то изменилось? Разве встревоженный взгляд Маркуса не должен был взволновать лисицу, охваченную атипичной, несвойственной Блэку чужеродной паникой, ещё больше? Наоборот. Заставил посмотреть на происходящее с совершенно другой стороны. Заставил мыслить так, чтобы это был первый и последний осторожный жест за сегодня. Чтобы он никогда не перерос в испуг и опасения, беспричинные или нет. Рейнард отчетливо знает: им вдвоем не стоит опасаться. Он ни позволит ни Сайласу Блэку, ни любому другому существу, которое узнает об их связи, как-то использовать её против своего мага. Да, демон глубоко убежден, что меньше всего бояться стоит им вдвоем. Из всех троих здесь присутствующих. Знает ли впереди сидящий вампир, насколько остро восприятие взволнованной лисицы, решившей до последнего защищать своего человека? Знает ли, насколько цепок её впивающийся взгляд, скользящий сейчас по очертаниям фигуры, улавливая любую подозрительную реакцию? Того самого демона, что про себя многократно повторяет "не позволю"? Попросить Марка о помощи ни в коем случае не было ошибкой. Лишь в самом худшем - непредусмотрительной оплошностью Сайласа, позволившего им вдвоем воссоединиться.

Рейнард оборачивается на Марка, коротко и безмолвно усмехаясь с заданного магом вопроса. «Нам обязательно надо было что-то натворить?» Пожалуй, их разговор останется разделенным лишь на них двоих. Пускай французская речь казалось партнеру родной, ничего сокровеннее, интимнее и защищеннее, чем собственная мысль, не было. Тем более когда Сайлас - Рейнард знал это не понаслышке - умело говорил на французском. Охваченного ужасом и гневом вампира не стоило тревожить их небольшими забавами, но изменившийся взгляд от него все равно не укроешь. Лис довольно щурится и смотрит на своего партнера игриво, превозмогая тревожный фон, исходящий то ли от проклятого, то ли от самого кицунэ. «Я замешан далеко не во всех бедах, мсье Эмон». Его губы растянулись бы в ехидной ухмылке, если бы не отвлекающее его прикосновение. Незначительное физически и бесконечно ценное эмоционально. От хищного до лукавого взгляда, от него до смягченной улыбки и блеснувшей непозволительной нежности. Демон чувствует, как знакомая по энергетике магия касается его самого, насыщает, дарит тепло, казалось бы, так необходимое сейчас, и успокаивает. Заботливым прикосновением разглаживает вставшую дыбом лисью шерсть, смягчает её впивающийся в Сайласа взгляд. «Спасибо». Лис большим пальцем недолго разглаживает чужое бедро и убирает руку. Марк вновь заставляет смотреть на всё по-другому, наконец не так встревоженно и отчаянно, как раньше. Сейчас Рейнард может отгородится от удушливого фона вампира и перестать невольно подхватывать его. Сейчас он может отчетливо видеть в нем не угрозу, хищную тварь, а всего лишь человека, попавшего в беду. Чувствующего, как и... все они?

Рейнард думал о том, что именно могло разрушить тот извечный контролируемый холод, пока они ехали до библиотеки. Проблемы клана никогда не отражались на нем так, насколько бы серьезными ни были; сами слова вампира едва ли указывали именно на это. Одолжение старому другу. О таком не просят спроста. Очевидно, то был слишком личный вопрос, настолько, что вывел Сайласа на бесконтрольный поток эмоций. Кем был искомый Блэком человек или, вероятнее, существо? Кем приходился ему? Рейнард заинтересованно прощупывал чужой гнев, глотал вместе с воздухом и пробовал на вкус, стараясь разобраться. Как будто бы оттенок дал бы ему подсказку. Зная проклятого вот уже как несколько столетий, лис видел его в окружении многих, но никогда не замечал той привязанности, разорванной сегодня, что могла бы послужить причиной такой эмоциональной вспышки. Разумно предположить, что таких и не было вовсе, но разве не сам Рейнард старался скрывать свои личные отношения подальше от деловых партнеров? Держать от них как можно дальше, как делал это демон, как, вероятно, делал это вампир. Крайне разные в собственных целях, они были схожи в поступках. Оставалось лишь узнать, была ли то потеря близкого сердцу (непривычно говорить о Сайласе так, да?) человека или же его предательство. Впрочем, Блэк и сам расставляет всё на свои места, не заставляя демона слишком долго ждать или пытаться выяснить всё самому. Говорят слова, которые он подбирает, говорит интонация и плещущиеся чувства. Должен знать, что она в безопасности. Что-то внутри демона всколыхнулось от этих слов, отозвалось на них, как на нечто слишком знакомое и родное. Рейнард чувствовал себя бы точно так же. Отрываясь от спинки задних сидений, лис чуть подается вперед, отражая в зеркале уверенный взгляд. Короткий молчаливый кивок. Он бы помог Сайласу не из жажды наживы, не за благодарности в любой форме, не за разогретое любопытство и жажду узнать слабость. По совершенно странной, немыслимой причине. Он бы не хотел оказаться на его месте. И хотел бы, чтобы в этот момент рядом были люди, на которых он может положиться так же, как сейчас вынужден доверять Сайлас.

Лис не мог не заметить, как Марк не торопится снимать вторую перчатку, прежде чем расположить на ладони кольцо. Он прекрасно знал причину. Он и был ей. Стянутая перчатка оголила грязную ткань бинта, окружавшего ладонь. Скрывал собственноручно нанесенную Рейнардом рану. Он на короткое мгновение поднимает на партнера тревожный взгляд, напряженно выдыхает, но так и не решается коснуться его руки, в который раз за эти дни принося магу извинения. Сдерживает себя в присутствии чужого человека, но чувствует, как гложущая вина пробирает вновь, подходит к самому горлу, зная, что ЕГО ошибку может увидеть вампир. Ещё хуже - уловить её запах. Разум уверенно твердил, что это стоит принять во внимание, но Рейнард вынужденно откидывается назад и касается плечом чужого плеча, вновь ища тепла магии Марка, что выравнивала его и без того напряженный фон. Услышав слова партнера, демон придерживает врученную ему сумку, с интересом наблюдая за ним. Как и многих существ, магия влекла его по совершенно очевидным причинам. Сколько бы он ни прожил на земле, всегда найдется тот ворожей, чьи способности покажутся тебе незаурядными, всегда найдется та магия, что сотворит чудо. Удивительны связи, протянутые меж предметами и их владельцами, что позволяет магу искать местоположение вампирши, меж человеком и человеком. Рейнард дает шаману сосредоточиться и затихает. Далеко не каждый маг практиковал вхождение в транс и пользовался собранными травами. Сегодняшнее представление от Эмона - редкое явление, пускай демон уже несколько недель привыкал к ароматам растений, пропитавших квартиру партнера. Он косо взглянул на Сайласа. До этого лис неоднократно видел сомнения со стороны вампира касаемо мага. Возможно, результат работы Марка развеет его предубеждения?

Рейнард чуть не роняет сумку, когда коротко берется за локоть партнера, придерживая его, когда того выкидывает из транса, пробегается по нему взглядом, вновь безмолвно вопрошая, в порядке ли он. Отныне этот вопрос был более чем уместен и его действительно стоило задать магу. И лишь после, убедившись, что сумка поймана вовремя, а Марк постепенно приходил в себя, опускает взгляд на указанное им место.

— Где-то в той местности должна быть старая лесопилка. Её забросили, когда Аркан застроили новыми зданиями и спрос упал, — неплохое место, чтобы спрятать в нем человека. Никто не будет наведываться туда. Демон выдерживает на Сайласе серьезный взгляд, а после, что-то вспомнив, не сдерживает смешка и легко касается Марка локтем. — Вычитал это в "Истории Аркана".

Хоть где-то эта проклятая книга, за которую Рейнард отдал двум знакомым ворам баснословные деньги, пригодилась.

И то, что их спутником был Маркус Эмон, знающий окрестности города, было как нельзя кстати.

Очередной смешок, вызванный словами Сайласа, Рейнард не успевает озвучить, как только автомобиль трогается с места. Лишь спустя несколько секунд демон затейливо поглядывает на Марка, прекрасно зная, что тот тоже заметил это.

— Маркус не медиум, а шаман, Сай. Говоря о духах, он имеет в виду не призраков умерших, — демон смотрит на Марка, ища его одобрения, а после переводит взгляд на отражение вампира в зеркале, — а сущности, порожденные этим миром. "Все, что нас окружает, имеет свой дух", — лис мягко улыбается, отчего-то чувствуя, как приятно вторить произнесенным Марком словам. Как в груди теплится гордость за сидящего рядом человека. Говорил ли он когда-нибудь Марку, насколько он необычен в своей магии? Или же насколько демон очарован ею? Он неловко, как будто неумело пытается это скрыть, обращая взгляд на проносящиеся в окне улицы.

Он молча кивает, соглашаясь с вампиром. Кицунэ всегда славились чутьем на ловушки. Лисья осторожность и демонический взгляд могли бы пригодиться им, раз уж Сайлас рассчитывал встретить там подготовленные против него артефакты. Интересно...

— Есть предположения, кто это может быть?

В условии социального напряжения могло быть всё. Не только личная месть, но и злоба случайного прохожего. Учитывая, какие в последнее время были нападки на вампиров, подозрения могли быть направлены в совершенно любую сторону. А новообращенный, судя по словам Блэка, вампир, мог бы и не справиться с разъяренной толпой, если то была она. Если же Скарлетт, как её назвал вампир, была вовсе не случайной жертвой? С кем или с чем именно им придется столкнуться, прежде чем найти её след и, хотелось надеяться, вовремя освободить?

— В прошлом месяце обезвредили охотника, особо помешанного на вампирах. Он действовал один, но я не уверен, что вместе с ним не остался запертым в Аркане кто-то еще.

Despotem, Ismael - Monsters

Мысли в голове мчались с вампирской скоростью, позволяя ему перебирать различные варианты и тут же отбрасывать их в сторону, потому что они никак не вставали в общий паззл. Кто мог заинтересоваться Скарлетт? Кому могло потребоваться увезти ее в чертову глушь? Да еще и на заброшенную лесопилку, если верить словам Рейнарда. У Сайласа хватало неприятелей и врагов, однако ни с кем из них в последнее время он не сталкивался, или не помнил об этом. О его причастности к освобождению Александра знали единицы. Вряд ли кто-то из них мог бы затаить на него злобу из-за этого. В конце концов Блэк был одним из многих исполнителей многовекового плана. Быть может, кто-то предпочел холодную месть? Но это было бы сущей глупостью - пытаться реализовать ее в запечатанном городе, так еще и через вампиршу. Степень собственничества Сайласа была настолько высока, что не так давно он чуть было не сорвался на Лиссандре, решившей поиграть на его территории. Что уж говорить обо всех остальных, кто осмелился бы только притронуться к Бреннан… от наглеца не осталось бы даже праха. И вот этого как раз он и не мог пока что разгадать. Насколько силен был его противник? Или непроходимо туп, раз решился на такое?
Это всё сильно напоминало ловушку. Но как раз к этому Сайлас и был готов. Быть может в первые мгновения он не понимал, что делает и почему, но теперь он не просто не жалел о том, что обратился к демону. Его подсознание и интуиция сработали на опережение, позволив ему заручиться поддержкой не только Хельсона, но и мага, владеющего довольно непривычной магией даже для Блэка. Он-то считал, что видел всё, но, признаться, с шаманами его дороги пересекались исключительно редко, а договориться с ними, как правило, было и того труднее. Слишком необычными были эти люди, не говоря о том, что тонкую сущность духовных связей Сайласу было трудно понять еще в те времена, когда он сам колдовал. Он повелевал магией крови, его манили власть, жестокость и смерть, сильнее разрывая его контакт с природой. Именно потому он черпал энергию не из минералов и флоры, а из живых существ, отнимая силы у них и присваивая их себе. Это делало его не только более могущественным, но и более отчаянным и страшным. Не потому ли дорогая супруга в конечном счете решила предать его? Потому что испугалась того, в кого он мог превратиться в конечном счете? Вероятно, она считала, что он был способен пожертвовать даже ею и своими детьми? Но он бы никогда не тронул Аллана и Сиенну. Сайлас, пускай, и не стал идеальным сыном в представлении своего отца, однако кое-что из суровых уроков всё же усвоил как следует – почтение к семейному наследию и всему, что представляли из себя Блэки. Это не добавило ему ни любви, ни симпатии к своим кровным родственникам, но определенно в нем до сих пор отчетливо проявлялось уважение, ради которого он не поднимал руку даже на тех, кто, по его мнению, этой фамилии не был достоин.
Переведя взгляд с сумеречной дороги обратно на зеркало заднего вида, Сайлас всмотрелся в лицо Маркуса, пока он говорил о потенциальном состоянии Скарлетт. Чем-чем, а наивностью он не был наделен, поэтому заранее готовился к худшему, культивируя в себе холодную ярость, давно ставшую его помощницей в принятии решений. Он больше не будет действовать поспешно, он будет сосредоточен и спокоен настолько, насколько от него требуется, чтобы разыскать Бреннан и вернуть ее если не невредимой, то уж точно живой домой. Но в словах Эмона его заинтересовало и кое-что еще. То, как он упомянул эмоции… тот аспект магии, охватить который могли лишь те, кто умел чувствовать тонкие нити настроения. Если он истолковал все верно, тогда это были невероятно ценные способности, если знать, как ими распоряжаться, и, несомненно, опасные. Мысленно поставив себе установку вести себя осторожнее с шаманом, Сайлас остановился на давно заросшем травой и припорошенном снегом островке дороги в лесу.
Они могли бы забраться и глубже. Еще раз взглянув на карту, Блэк заметил объездной путь, ведущий напрямую к лесопилке, но отправляться по нему было бы слишком опрометчивым решением. Им нужно было подготовиться и осмотреться. Сайласу же требовалось в первую очередь понять, кто за всем этим стоит. Неопределенность выедала его изнутри, из-за чего ему приходилось тратить дополнительные усилия на самоконтроль, кипятивший его кровь. Разговоры лиса и мага неплохо отвлекали, позволяя переключаться на другие волны и размышления. Как мало, в сущности, он знал о Рейнарде в отрыве от их общей работы. Хотелось бы ему узнать больше? Еще совсем недавно он бы сказал, что нет. Но теперь… увидев демона в новом свете, заинтересовавшись его спутником… не ощутить укол любопытства было просто невозможно.
- Компаньон помешанного на вампирах охотника не забрался бы к черту на рога с молодой вампиршей. Даже если бы ему была нужна от нее информация, чего бы он добился за столь короткий срок? Он бы не успел ее иссушить за пару часов, а физическая боль не так страшна. – По крайней мере, ему хотелось в это верить. Предполагать изощренные пытки он не желал по той простой причине, что при них из груди Блэка готово было вырваться низкое рычание, будившее едва почти успевшего задремать зверя. Тревожить его сейчас пока еще было рано. – И нет, я понятия не имею чьих это рук дело. Он или они не потрудились прислать открытку с приглашением, поэтому я и обратился к тебе… к вам. Это дает нам преимущество неожиданности.
Сайлас сделал несколько шагов вдоль автомобиля, наблюдая за тем, как из него выбираются Рей и Марк. Его взгляд остановился на босых ногах Эмона, из-за чего его бровь слегка дернулась в молчаливом удивлении.
- Как это работает? – Поинтересовался он, склоняя голову на бок. Природная тяга к новому взяла верх над всем остальным. Он должен был разобраться в том, что именно собирается делать шаман. Подчерпнуть нечто непривычное для самого себя и отложить это на будущее в бесчисленных коридорах своей памяти, рассматривая варианты того, как это можно использовать в дальнейшем. Но прежде, чем он успел углубиться в свои размышления на этот счет, юноша приблизился к нему, из-за чего Блэк привычно прищурился, рассматривая его с высоты своего роста и неотрывно следя за ладонью, потянувшейся к его плечу.
- Я могу казаться импульсивным, но это лишь видимость. Я попросил вашей помощи не для того, чтобы оставить при первой возможности. Мы пришли вместе – и вместе уйдем, когда найдем Скарлетт. – Он поднял взгляд на Рея, уверенно кивая головой и давая понять, что какие бы игры разума ни связывали их в прошлом, сейчас он предельно серьезен. Демон доверился ему, позволив завести и лиса, и явно важного для него смертного не просто в лесную глушь, но и в потенциальную ловушку. Это был тот уровень ответственности, который Сайлас был готов взять на себя и нести до конца. Он этого не боялся. Толика самоуверенности сейчас была как нельзя кстати, главное не перепутать ее с самонадеянностью.
- Я готов. – Расправив плечи, проговорил вампир, прислушиваясь. Он улавливал шелест веток; шуршание лесных животных, готовящихся ко сну или пробуждающихся для ночного бдения; рассинхронизированное биение трех сердец; неровное дыхание; хруст снега и замерзшей почвы под ногами; гудение остывающего мотора машины… но ничего из того, что могло бы показаться ему подозрительным или странным. Всё было слишком… нормальным. Как если бы они ни с того ни с сего решили выбраться на пикник, чтобы отдохнуть от городской суеты. Вот только ничего нормального в этом как раз и не было, из-за чего невидимое напряжение опустилось на плечи Сайласа, вынуждая его сильнее ощутить притяжение к земле и сделать шаг в сторону Марка, посмотревшего в чащу.

Маркус не знает, в какой именно момент стал делить свой разум на двоих. Не знал, в какой именно момент дал слабину и позволил Рейнарду забраться себе в голову. Не знает, когда стал принимать звучащий в его голове голос так, словно он всегда там был. Ни дискомфорта, ни отторжения, ни раздражения. И, черт поддери, это было настолько естественно, что Эмон невольно подумал, будто слова были произнесены вслух. Он на мгновение отворачивается от вампира, наматывая эмоциональную нить на свой палец и безошибочно находит взглядом силуэт демона на фоне успевшего укрыть землю почти за городом снега. Напряженно всматривается. Будто ища в себе самом какие-то ответы. Подумать только... Ведь совсем недавно он сказал Хельсону не лезть ему в голову. А теперь, ловя это совершенно двоякое ощущение, потерявшись между реальностью и той самой чертой, что является переходом за грань, он не знает, что ему делать. И это растерянность невозможно не прочитать в его глазах. И, тем не менее, взвешивая все "за" и "против", он решает, что Рей вряд ли стал бы говорить нечто подобное в присутствии посторонних им людей. Или... Не таких уж посторонних? Доводилось ли ему слышать о том, что демон работает в команде? Говорил ли Рейнад о том, что с кем-то из проклятых его связывают отношения куда более крепкие, чем обычное деловое сотрудничество? Почему только сейчас Эмон узнает о том, что ради кого-то кицунэ не поскупился набрать его номер телефона и сдернуть с библиотеки еще до окончания его рабочего дня? Откуда в машине стояло это щемящее волнение, когда маг сел рядом со своим спутником? Все ли эмоции формировал в своем демоне Маркус Эмон единолично? В некоторых моментах - да, наверняка. Но не в то мгновение, когда машина тронулась с места и понеслась по улицам ночного города. И, о, что это? В ту же секунду, как только поток подсознательных вопросов достиг своей критической точки, он чувствует загнанный под ребра укол ревности. Не обычной, такой же слепой, как и он сам. Не вызванной вспышкой банальной любовной лихорадки, подхваченной так внезапно, что он до сих пор не понимает, как так вообще получилось и продолжает высоко ей температурить. Это было что-то более глубокое, цепкое. Возникшее порывом и потерявшееся где-то в собственном: "Остановись". Взять себя под контроль оказалось сложнее, чем могло бы быть для прожившего столько лет со своей магией эмпата. Но ему это удается. Он позволяет себе зацепиться за пальцы демона, когда те едва касаются его руки и перестроиться на его фон. Он ищет. Ищет сначала тонкие отголоски эмоциональных нитей, что могли бы связывать его с Блэком. Он не ищет привязанности, или симпатии. Он ищет доверие и отдачу. Но вопреки всему, ощущает только то, что отдано ему. И растерянность сменяется легкой улыбкой. Маркус верит. Маркус знает. Ни единожды демон в последнюю секунду перехватывал его, стоящего перед огромной глубокой пропастью, не давая оступиться и упасть. Если бы не верил, не просил бы об этом сейчас и полагался только на себя. Нет, пожалуй, если бы не верил, его бы вообще здесь не было. «Остороооожней, мсье Хельсон. Или я подумаю, что вы намеренно толкаете меня к пропасти, чтобы снова показать, какую значимую роль вы сыграли и продолжаете играть в моей жизни.» Как вполне себе правдоподобная теория. И в каком-то роде Маркус даже верит в нее. И не думает отказываться. В конце концов, так оно и было. С самой первой встречи, что легла в основу их семидесятилетнего знакомства. Они поговорят об этом, но не сейчас. Кое-что все равно должно оставаться за укромными стенами. Только между ними. Это их жизнь и их история. И они не всегда нуждались в зрителях.

Заданный Сайласом вопрос заставляет Марка задуматься. Как это работает? Как на самом деле работает? Он бы мог углубиться в теорию, затянуть скучную лекцию, словно снова вернулся в рабочие школьные будни, но это вряд ли то, что хотел бы услышать вампир. Тем более, у них вряд ли на все это было время. Когда человека похищают, часы неминуемо ужимаются до считанных секунд. И не важно, сверх ты, или обычный смертный. Особенно сейчас, когда город буквально кишит ненавистниками вампиров. Кто знает, с какой именно целью была похищена девушка. Возможно здесь виновато, отнюдь, не желание насолить вампиру из знатного рода. У кого вообще могло хватить на это смелости? Кто был настолько отчаян, что решил перейти дорогу одному из Блэков? Эмон был из числа отчаянных, но даже ему бы как-то не взбрела в голову подобная глупость. Если перед этим он заведомо бы не спланировал свою смерть, конечно. Думал ли похититель о таком раскладе - неизвестно. Но судьба его уже была предрешена. И Эмон не будет чувствовать ни отголоска тупой вины за то, что именно он станет тем, кто в какой-то мере будет в этой судьбе виноват. - Ты слышишь, как дышит лес? - Маркус поднимает голову, вглядываясь в начинающее темнеть небо. Щурится, и вдыхая морозный воздух, поджимает пальцы на босых ногах. - Там где я обучался, в небольшом поселении нойдов жил один старик. Едва вставало солнце и освещало склоны заснеженных гор, он выходил босиком на холм и вглядывался в даль. Я был совсем мальчишкой, когда осмелился спросить его: "Зачем он это делает?" Он ответил мне, что горы смотрят на него сотнями лиц. Поднявшись на этот холм спустя десять лет, я так и не смог разглядеть в этих горах ни единого лица. - Марк задумывается, пытаясь вспомнить хотябы самого старика, но только безнадежно улыбается самому себе и снова возвращает внимание к вампиру. - В этих горах он видел лица своих предков. Каждый день он приходил туда, чтобы почтить их память, ведь был уверен, что все их души, так, или иначе, отдавались камню. Возможно я не видел в них никого, потому что моим далеким предкам просто некому было рассказать обо мне. - Он пожимает плечами и опускает расфокусированный взгляд на свою руку. На мизинце все еще было надето чужое кольцо. Предки этой девушки откликались ей. И их эмоциональные нити, уже давно обветшалые и тонкие... скорбели. И скорбь эта была похожа на ту самую скорбь, что испытывают смертные, когда душа близкого им человека покидает его тело. И Эмон хмурится. В его понимании, даже в мертвых телах вампиров, отголоски потерянной души продолжали теплиться целую вечность. По крайней мере у тех, кто за долгие годы не растерял желание и возможность чувствовать. Чувствовать как человек. И получив минутку лирического отступления, Марк просто не мог не увидеть, как нить, полная ненависти и злобы в его руках, только что снятая с вампира, тянется уходящей в пустоту леса нити потерянной девушки. Интересно, переплетутся ли они в конце их пути? Поменяется ли этот темный, практически черный сгусток жгучей ненависти на что-то более теплое, яркое? Когда-то шаман сам менял эти цвета, связывал их со своими и считал, что имеет право вмешиваться в чужие жизни, ломать чувства, эмоции, отношения и, в конце концов, судьбы. Но теперь его руки дрожат на холоде и он понимает, что не получил бы от этого удовольствия столько же, сколько получил бы, если бы в конечном итоге, при встрече вампиров, цвет изменили ни только их чувственные линии, но и все вокруг. Ведь это единственные яркие краски, которые он может видеть последние семьдесят лет. - Это работало бы вдвойне сложней, если бы моя врожденная магия относилась к другому классу. Природа любит равноценный обмен. И мне есть, что ей предложить. - В итоге, решает ответить, но весьма расплывчато. Просвещать незнакомцев в тонкости своей личной магии не входило в его планы. Его вполне устраивала репутация странного чудака. Тем более, он мог на все сто процентов доверять Рейнарду Хельсону. Но, к сожалению, вот так с ходу доверять кому-то из Проклятых еще ему было не положено даже по статусу. Поэтому, чиркая длинной спичкой о коробок, он уже собирается поджечь ритуальную свечу, чтобы наконец обратиться к здешним обитателям за помощью. Но в последний момент его руку резко перехватывают и Марк не сдерживает растерянный вздох, свистяще-громко прозвучавший в повисшей вокруг тишине.

Внезапная вспышка гнева со стороны демона совершенно выбивает его из колеи. Взгляд полный недоумения цепляется за силуэт спутника, а обжигающе-грубое прикосновение к руке заставляет его отступить на шаг назад. Ему стоит огромных усилий чтобы сдержаться и в ту же секунду не врезать кицунэ отрезвляющую пощечину. И только слова, шепотом вливающиеся ему в уши, заставляют в момент воспалившееся чувство самосохранения поумерить свой пыл и отступить. На смену ему приходит еще более болезненное осознание, пронесшееся в голове коротким: он помнит. Помнит и все это время молчал. Насколько много? До какого момента? Значили ли эти гневные слова с запретами, что он видел, чем все закончилось? Как в конечном итоге Маркус просто взял и сдался, подумав, что вот он - его предел. Так стыдно и совсем... Недостойно (?) того, кто заслуживал бы место рядом с Ним. - Ты безумец - Рейнард. - Он опять отступает, когда демон снова становится к нему ближе и вопреки всему случившемуся, аккуратно убирает его ладонь со своего запястья. - Какого черта я бы стал делать это? - Какого черта я бы стал делать это ради кого-то, кроме тебя? От одной только мысли о повторе такого не опрометчивого поступка по затылку скользит холодная дрожь. И причиной тому точно не его зарытые по щиколотку в снег оголенные ступни. Он уже сбился со счета, сколько именно раз смотрел в глаза смерти, сбился со счета, сколько раз желал ее и сколько раз смиренно принимал ее. Но в последнее время он стал все чаще задумываться над тем, что жизнь для него стала обретать совершенно другой смысл. Что в ней, черт подери, вообще не должно было быть такого определения как "смерть". По крайней мере, не сейчас. Протоптав эту землю больше сотни лет, он только сейчас начал понимать, что, по сути, и не жил до этого времени. - Я запрещаю тебе даже думать об этом. - Ладонь ложится на теплую щеку и по привычке оглаживает большим пальцем. Это прикосновение помогает ему быстрее выровнять свой собственный, взбудораженный фон. Нестабильным он не должен соваться даже к знакомым духам. Здесь же царствовали чужаки. - Я просто поговорю со здешними обитателями. Ничего больше. Обещаю. - Он кивает своему спутнику и только теперь отходит на расстоянии, оставляя Рейнарда в одиночку объясняться за свое поведение с коллегой. Немного беспокойно. Эти постоянные качели на грани выводят из себя. Но вместо того, чтобы вызывать отторжение, только сильнее закипают изнутри. Это ненормально и противоестественно. Но Маркус Эмон никогда и не говорил, что он нормален.

Больше маг не обращается ни к кому из тех, кто привез его сюда. Все-таки зажигая ритуальную свечу, он тихо переминается с ноги на ногу и поджимая пальцы, чувствует, как хрустит под оголенными стопами свежий снег. Марк не обращается к своим постоянным спутникам, которым он обычно является проводником. Духи серединного мира, в основном всегда настроены игриво и на такой большой местности могли только лишь ради забавы намеренно его запутать. Он слышит, как за спиной скользнула привычная знакомая аура, заинтересованно потрещав над его плечом и почти сразу же отдалившись в сторону позади стоящего демона - единственного знакомого ей существа, затихла. Беспокойная сущность не пожелала составить ему компанию в общении с местными. Может быть, оно и к лучшему. Ведь едва маг вытянул свободную руку, позволяя тем взять немного его магии, огонь горящей свечи дрогнул, будто собираясь вот-вот потухнуть, но почти сразу же вернулся в спокойное положение и застыл. Маркус, снова, практически перестает дышать после того, как губы заканчивают тихо шептать заклинание на родном ему языке. И в это мгновение ему кажется, что все пространство вокруг замолчало. Снег под его ногами стаял, а земля отозвалась контрастным теплом. Эмон стоит неподвижно, все так же, с вытянутой рукой. Он ждет когда постепенно нарастающий вокруг шепот вокруг станет громче и он почувствует на своей ладони прикосновения тех, кто решил ему отозваться. Слишком... Долго... Эмон беспокойно оборачивается через плечо в желании найти силуэт Рейнарда, но все вокруг будто затянуло густой непроглядной пеленой. Он хмурится и в момент, когда в душе зарождается непрошенное беспокойство, он наконец-то чувствует прикосновение к своей руке. И ему приходится отпустить физическое тело, чтобы последовать за ним, держась за тонкую, почти невесомую нить, связывающую их. Когда так происходит, счет времени теряется. Ему кажется, что проходит где-то около пяти минут прежде чем ему приходится сорваться на бег, чтобы поспеть за своим проводником. А вокруг все та же белая пустота. И он бежит до тех пор, пока едва не вписывается в неизвестно откуда выросшие перед ним двери старого обветшалого дома. В нос ударяет резкий запах коптильни пилорам. Не сомнений, лесопилка уже давно не используются, но фантомное ощущение кипящей здесь ранее работы остро чувствуется привкусом жженого дерева на языке. Но это не самое неприятное, что могло бы хранить это место. Едва маг касается пальцами сырой корки двери, вся его сущность отзывается резким приступом неконтролируемой боли. Аккурат от самого мизинца, вверх, по запястью, к предплечью. Разливается по спине и сдавливает грудь в тяжелом спазме. Чувства с родни наркотической ломки. Ему приходится толкнуть дверь перед собой и тяжело дыша войти в помещение. Теперь он может видеть причину своих мучений. Девушка действительно была жива. Но можно ли было вообще назвать то, что с ней происходило - жизнью? Измученная и изможденная. Ее ломало от боли и каждый отголосок той отдавался в держащем ее кольцо маге. Но сейчас он ничего не может сделать. Его тело осталось там, у машины. А астральный дух - всего лишь тень в человеческом мире. И он слабеет с каждой секундой, в которой делится своей магической энергией с проводником.

Я нашел тебя.

Выход из затянувшегося транса похож на тот самый момент, когда ты уходишь глубоко под толщу воды и кто-то резко пытается вытащить тебя из нее. Поэтому когда Марк разрывает контакт с проводником и возвращается назад, его тело выходит из оцепенения и он прижимает ладони к лицу, судорожно вдыхая морозный воздух. За это время на улице успевает почти стемнеть. В голове все еще слышится губ многочисленных голосов. Десятки интонаций, окрашенных в угрожающий подтекст. Но никто не посмеет тронуть его в этом теле. Он заплатил за помощь своему помощнику и теперь, опускаясь на колени, тихо благодарит его за оказанную помощь, приклоняя голову. Соорудив из снега миниатюрный крепкий холмик, он оставляет в нем свечу и только после этого поднимается, убеждаясь, что действительно вернулся. - Она жива. - Брови болезненно надламываются, когда он делает неаккуратные шаги в сторону машины, желая залезть свою обувь обратно. Прямо сейчас. Немедленно. - Ей больно. - Не видит смысла скрывать это. И за предплечье Рейнарда цепляется так же не особо скрывая, что сейчас его ногам не менее больней. - Помоги мне дойти до машины. - Пожалуй, теперь он чувствует легкое облегчение. Пожалуй, будь он тут один, ему бы вряд ли удалось выбраться из леса. - Она действительно на лесопилке. Подозрительно, но вокруг я не почувствовал ни одного защитного заклинания. Где прячется похититель я не знаю. Но его нет рядом с ней в комнате. Тебе придется идти вперед. Мне нужно время, а у нее его нет. - Обращаясь к Сайласу, он Маркус не смотрит в его сторону. Почему-то говорить все это ему не доставляло никакого удовольствия. Даже несмотря на то что новости он принес себе не такие уж плохие. - Будь осторожен. Все выглядит как-то слишком просто.

Stereophonics - In A Moment

Это был один из тех самых непримечательных будних дней, к которым Скарлетт привыкла слишком быстро, совершенно того не осознавая. Преодолев столько препятствий, сменив планы и, по сути, начав новую жизнь, она двигалась вперед с такой скоростью, что удивление в глазах Блэка иногда считывалось даже без особенных попыток понять о чем он думает. Потому что она ощущала его замешательство, она чувствовала его внутреннее напряжение перед тем, как он отзывался на её вопросы, а помимо прочего, она знала, что он ожидает от нее другого. Того, что было ему привычно с другими. Того, что казалось ему обычным в поведении недавно обращенных вампиров. И, само собой, того, что должно было их разделять из-за прошлого, с которым приходилось мириться им двоим.
Скарлетт не контролировала эти изменения в себе. Она действовала интуитивно, так, как ей хотелось себя чувствовать без контроля свыше и без наставлений тех, кто разбирался в этой жизни благодаря долгому опыту и установленным заранее правилам. И возможно, именно потому ей удавалось разбивать  шаблоны куда быстрее и проще, чем если бы она и правда следовала за указанной дорогой, поворачивая, когда это требовалось.
Отношения с Сайласом развивались под направлением её желаний. И добиваясь ответного поведения своей откровенностью, она все же не превратилась в совершенно другого человека. Она ощущала в себе прежний характер. Она не могла его изменить, даже если бы захотела. Замкнутость, которая защищала женщину от совершенно не важных для неё связей с окружающим миром, не растворилась в ней под действием внутреннего огня, что толкал заводить новые связи только для того, чтобы утолять жажду и голод. Она не перестала испытывать раздражение от действий Ашиля, возможность скрутить шею которого теперь добавляла её настроению дополнительных поводов для улыбок. Она все еще воспринимала опасливые попытки Итана вновь подружиться со скептицизмом. И все же она нуждалась в своем собственном круге общения вне влияния Блэка. Каким бы наивным не казалось это утверждение после отказа вампира последовать её просьбе.
Знакомство с Даникой произошло чуть меньше трех недель назад, на фоне мрачных известий о том, что Аркан накрыл магический купол и это несет за собой куда более внушительные последствия чем необходимость каждый день сталкиваться с одними и теми же лицами. Обсуждение же этих новостей с Саем и вовсе не украсило и без того неутешительные догадки Бреннан. Она не ждала хороших вестей изначально, но подтверждение этого заставило её считать в напряженно сведённых бровях мужчины то волнение, к которому она не готовилась. И которого не знала в течение прошлой жизни, которая была сосредоточена лишь вокруг её проблем, но не окружающего мира. Её не интересовала политика, ей не казалось важным властвование тех или иных кланов в сверхъестественном царстве, и тем более она не нуждалась в сравнениях позиций и взглядов, которые имели непосредственное влияние на будущее.
И все же Скарлетт с необычным для себя ранее вниманием отнеслась к тому, чем делилась с ней новая приятельница, открывая куда более простой взгляд на вещи, чем это делал Блэк в своих заумных речах. Не то, чтобы она не понимала, о чем ей говорил вампир. Но беседы, которые начинала Даника, скользили в ней совсем другими эмоциями, позволяя вовлекаться в новое и размышлять иными категориями. Помимо того, она ничем не напоминала Сайласа, позволяя ей ощущать в себе ту степень независимости и свободы, которая не была связана с влиянием чувств и совершенного ранее выбора. Их совместные завтраки позволяли ей открывать себя по-другому. Открывать мир, в котором она училась жить по-новому.
Сегодняшний день не стал чем-то особенным. Он и не планировал таким быть, когда покинув отель утром Бреннан подняла голову к небу, отметив уже привычную серость, что знаменовала начало зимы куда раньше наступления первого декабря. Чертов купол не ощущался ни во внешних своих проявлениях, ни даже в изменениях погоды, которая, по её мнению, должна была бы запечататься в том её состоянии, которое было на момент активации проклятья. И все же всё вокруг продолжало жить и двигаться, как если бы ничего необычного не происходило. Ей тоже должно было так казаться. С этим убеждением она и направилась на встречу с Даникой, совершенно не заметив, как течет время в беседе и коротких скептических смешках, когда они соглашались с мнением друг друга.
Возвращаясь обратно сквозь ряд магазинов, которые привлекали внимание яркими вывесками, но не предоставленным ассортиментом товаров на витринах, она не успела вовремя отклониться от наскочившего на неё мужчины, что спешил по своим делам, а как только он принялся чересчур эмоционально извиняться, то ли опасаясь негативной реакции, то ли обладая таким характером в действительности, недовольно нахмурилась, собираясь двинуться дальше и не задерживаться рядом лишнюю минуту. Однако что-то толкнуло её обернуться. Что-то заставило её повернуть голову и встретиться с кристально голубыми глазами. Что-то подсекло её в этот же момент, вынудив замереть на месте и потерять все свои мысли, как если бы они больше не имели никакого значения. Как если бы она сама перестала быть личностью, превратившись лишь в податливый материал, которым управлял один четкий и весьма понятный приказ. Двигаться за ним.
Она не запомнила его лица, не отметила тембр голоса, рост и одежду, которая могла бы стать отличительной чертой на будущее, когда сознание Бреннан проснулось бы от наваждения. Всё, чего ей в этот момент хотелось, было лишь исполнением задач, которые практически не менялись, пока они не дошли до автомобиля незнакомца. Забравшись внутрь и послушно стянув с себя цепочки, что защищали её от солнца и блокировки влияния связи с Блэком, она совершенно не задумалась над тем, что браслет, который она носила вместе с остальными украшениями, подаренными вампиром, уже отсутствует на её руке. Маг, что управлял ею, успел стащить его во время столкновения на улице, завладев возможностью проникнуть в разум Скарлетт меньше, чем за несколько секунд. Без какого-либо сопротивления, не задумываясь над последствиями этого обнажения своей сущности, она не произнесла и слова в качестве замечания, послушно оказываясь на заднем сидении и продолжая ожидать новых приказов. А в затемненных стеклах и без направленных на неё солнечных лучей, скрытых серыми тучами, она не ощущала и капли дискомфорта, расположившись в машине, что мчала вперед по дороге.
Прошло не больше нескольких минут, прежде чем ладони женщины пронзила успевшая позабыться яркая боль, вернувшись к ней из-за постепенно увеличивающегося расстояния между ней и Сайласом. Огонь, который пробрался под кожу и направился прямо к её сердцу, вынуждая его ускоренно забиться, был настолько реальным, что сорвавшийся с губ Бреннан крик заставил водителя удивленно оглянуться назад, а затем напряженно свести брови. Она же в этот момент ощутила, как внушенное спокойствие и покорность выжигается агонией, распространяющейся по всему её телу со скоростью света. Она вновь корчилась от пульсирующих спазмов в груди, она вновь видела перед собой лишь красное мигающее пламя, она вновь хотела расцарапать свое лицо, чтобы хоть на мгновение избавиться от боли. Внезапный приступ не закончился за мгновение, но через несколько минут Скар ощутила, что может протянуть вперед руку. Что может прервать происходящее, если постарается сосредоточиться на том, кто был виновен в этом. Что способна вырваться из ловушки, в которой оказалась по собственной же глупости. И потому её резкая попытка дернуться к водителю почти закончилась успехом, вынудив мага нажать по тормозам, а затем оттолкнуть её назад к сидению, силой воли приказывая не шевелиться.
Давление в висках усилилась, пульсируя в два раза сильнее, покрасневшие глаза бывшей ведьмы закатились и она провалилась в темную пропасть, состоявшую лишь из жжения и боли, от которых не было спасения. От которых было невозможно освободиться. Которые ей приказывали терпеть и не сопротивляться. Постоянно. Навечно.
В себя она пришла лишь через несколько часов, ослабленно моргая ресницами и пытаясь понять, где именно оказалась. Её правая щиколотка была закована в проржавевшие кандалы, цепь от которых тянулась к стене. А мужчина, который притащил её сюда, находился возле дверей, изучая её внимательным и недовольным взглядом, как если бы она успела его огорчить. Его лицо было ей незнакомым, ровно как и названное имя, произнесенное всё с тем же эмоциональным пафосом, которое Скарлетт запомнила, слушая его извинения у магазина. Но даже сейчас, после случившегося, он не заинтересовал её собой совершенно, вызывав лишь желание разодрать его горло, как только болезненная агония стихла бы в ней до той степени, когда вампирша смогла бы двигаться. Кандалы не стали бы для неё помехой. Дневной свет не стал бы для нее помехой, из-за отсутствия прямых солнечных лучей. Всё в чем она нуждалась, это возвращение украденных артефактов и возмездие. Она не думала даже о присутствии рядом Блэка, зная, что для него самого нечто подобное было бы скучной мелочью, но уж никак не поводом ждать помощи и молчаливо страдать. А потому, едва представившейся ей Саймон оттолкнулся от стены, желая приблизиться к ней, чтобы поговорить, Бреннан яростно закричав, бросилась на встречу, падая на колени лишь в последний момент из-за того, что он заставил её сделать это.
Боль, пронзившая её заново, усилилась, вынуждая схватиться ладонями за голову, и в этот момент он начал говорить. Тихо, как для простого человека, оглушающе громко, как для мага, который проник в её сознание с помощью своих способностей. Он сообщил, что теперь существование Скарлетт не будет отличаться от его собственного. Что выбор, совершенный Блэком, вовсе не должен влиять на её жизнь, ведь обращение в вампира следовало заслужить, а она совершенно не напоминала ему ту, которая этого заслуживала. Что её присутствие рядом с Сайласом мешало тому распределять приоритеты, и помощь мага с этой проблемой не заставила себя долго ждать. Последним же, что она запомнила перед тем, как вновь изогнуться от боли на грязном полу, стало то, что ей не следует ожидать спасения. Что она осталась одна точно так же, как и Саймон. И совершенно не желая слушать того, что она не нуждается в спасении и не будет никого ждать, прежде чем убить его, он вновь позволил действию удушающей связи завладеть ею, терзая до тех пор, пока крики Бреннан не превратились в хрип.
Последующие часы она не следила за течением времени. Это было слишком сложно делать, пока мужчина, что возвышался над ней и размышлял вслух о том, чем именно она заслужила такую честь, дарил её истерзанному сознанию многочисленные картинки, в которых Скарлетт безуспешно билась в стеклянном куполе, желая выбраться наружу, где находился Блэк. В которых она протягивала скрещенные в молитве пальцы вверх, прося о помиловании. В которых над ней смеялись и проходили мимо. В которых она стала тенью, а её прах растворился на ветру, потеряв последние остатки Бреннанов среди заброшенного каменного пола и потемневших от времени стен.
В какой-то момент среди этих безумных картинок она увидела еще одну. Прямо перед собой незнакомую фигуру темноволосого юноши, который внезапно оказался так близко, будто коснулся её пылающего лица холодными пальцами и заглянул в душу. А когда она удивленно вздрогнула, пугаясь этого видения едва ли не больше, чем всего, что ощущала до этого, мираж пропал, сменившись очередным болезненным спазмом. Очередным криком. Очередной пустотой, в которой она осталась одна.
Прижавшись вспотевшим лбом к своим коленям в попытке унять агонию, Скар прокусила нижнюю губу зубами, слизывая выступившие капли крови и зная, что они не принесут ей никакого облегчения, однако буквально через несколько минут давление, что сковывало её, постепенно затихло, позволяя сделать первый свободный вдох. Вдох, вместе с которым пришла возможность поднять голову к потолку, а затем оглянуться по сторонам. Совсем ненужный ей вдох, вместе с которым сквозь запах старого здания она почувствовала биение сердца мага, что находился на улице. Вдох, который позволил ей перехватить ладонью щиколотку, а затем соединяющиеся части не способных удержать её сейчас железных колец. Бреннан сломила их за считанные мгновения, резко поднимаясь на ноги и ощущая себя исполненной такой ярости, что её хватило бы на сотню магов, противостоящих ей одной.
Подобрав с пола валяющуюся щепку, размером чуть больше её ладони, она бросилась вперед, отпихивая в сторону дверь, которая от силы удара слетела с петель и наклонилась на бок. Громкость появления Скарлетт привлекла внимание мужчины, что резко к ней повернулся, удивленно округляя глаза. А как только он вскинул руку, собираясь напомнить о внушенном чувстве беспомощности, одним броском отколотого дерева срезала ему указательный палец, вынуждая заорать от боли куда громче, чем она ожидала. Подскочив к схватившемуся за ладонь колдуну, ей потребовалось меньше секунды, чтобы вгрызться в его шею, падая вместе с ним на землю и жадно глотая необходимую для восстановления сил кровь. А едва Саймон перестал трепыхаться под ней, недовольно отстранилась, заглядывая в распахнутые глаза мужчины, чей взгляд стал расфокусированным и почти неразличимым от того, кто находился на грани смерти.
- Хочешь заслужить бессмертия? – хрипло поинтересовалась она, в поисках малейшего подтверждения остатков блуждающего в другом мире сознания. – Вытерпи это.
И дождавшись, когда он взмахнет ресницами, сосредотачивая на ней свое внимание, Бреннан принялась самозабвенно выдергивать из его рта клыки, пока не ощутила себя в достаточной степени удовлетворенной возмездием, что завершилось свернутой шеей. Лишь после этого она отклонилась назад, падая на спину и раскидывая руки в стороны, чтобы не моргая и не думая об увиденных в подсознании картинках смотреть на то, как с все такого же серого неба ей на лицо летит снег.